Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Кроме того, на интерес к политике были ориентированы книги еще в одном специфическом жанре – журналистские компиляции, собранные в книжном формате и включавшие в себя самую разную информацию, касавшуюся текущих событий. Некоторые из этих изданий содержали такое количество компромата на конкретных придворных сановников или министров, что их вполне можно было ставить в один ряд с пасквилями, числившимися в списке наиболее опасных livres philosophiques, – именно такого рода литература особенно привлекала маргинальных торговцев вроде Кальдезега и Малерба. Наибольшим спросом в этом жанре пользовались «Английский шпион, или Тайная переписка между милордом Всёвижу и милордом Всёслышу» и «Газетчик в доспехах». Главным предметом интереса в них также были злоупотребления властью при Мопу, тогда как большинство хроник привлекало внимание публики скандальной информацией иного рода, прежде всего связанной с сексом. Так, книга, которая дала название всему жанру, хотя заказывали ее и не слишком активно, именовалась «Скандальная хроника» (La Chronique scandaleuse). Куда большим спросом пользовались скандальные альманахи, наполненные сплетнями, антиклерикальными анекдотами, историями о нравах актрис и о непристойных похождениях известных людей и, время от времени, протестами против злоупотреблений государственной властью, наподобие «Современный Аретино» (L’ Arrétin moderne) и La Chandelle d’ Arras Анри-Жозефа Дюлорана, а также повествования, замаскированные под отчеты иностранных шпионов и путешественников: «Китайский шпион» Анжа Гудара и «Мемуары турок» Клода Годара д’ Окура. Самая объемная из подобного рода компиляций, которая в наше время привлекает наибольшее внимание со стороны историков, «Секретные мемуары к истории Республики словесности во Франции» (Mémoires secrets pour servir à l’ histoire de la République des lettres en France), особого ажиотажа среди книготорговцев не породила312.

Франкмасонство и магия

Последняя категория включает в себя книги, менее всего интересные современной читающей публике: откровения о деятельности масонских лож и о тайнах практической магии. Масонские обряды возникли еще в XVII веке, но повсеместное распространение получили уже в XVIII, завораживая публику, которой не терпелось узнать побольше о секретных ритуалах и об особенностях самих этих организаций. Органы власти, ответственные за книжную торговлю, относились к этим книгам довольно снисходительно, однако и официальная их продажа не была разрешена, так что они обладали некоторой привлекательностью запретного плода. Чаще всего заказывали «Разоблаченные величайшие тайны высших ступеней масонства» (Les plus secrets mystères des hauts grades de la maçonnerie dévoilés) Карла Фридриха Кёппена, «Краткую историю франкмасонства» Жозефа-Жерома ле Франсуа де Лаланда и «Адопцию, или Масонство для женщин» Гийома де Сен-Виктора313.

Сенсационные разоблачения магических тайн и разъяснение магических практик обладали точно такой же привлекательностью. Некоторые из книг в этом жанре выдавались за якобы сохранившиеся труды средневекового философа и теолога Альберта Великого, приведенные в соответствие с нынешним уровнем знаний и снабженные броскими заголовками вроде «Альберт Великий» и «Альберт Малый». Еще одним стандартным кандидатом в авторы подобных изданий был живший в XVI веке эрудит Корнелий Агриппа. В заказах, поступавших в STN, чаще всего фигурировали «Современный Альберт» (L’ Albert moderne) Понс-Огастена Аллетса, «Чудесные тайны природной и каббалистической магии Альберта Малого» (Secrets merveilleux de la magie naturelle et cabalistique du Petit Albert) Альберти Парви314 и анонимное «Разоблаченное Великое деланье» (Le Grand Oeuvre dévoilé).

Таким, в самых общих чертах, был спрос на литературу в последние годы Старого режима. Обложитесь романами мадам Риккобони, отчетами о плаваниях Бугенвиля, «Философской историей» аббата Рейналя и словарем естественной истории Вальмона де Бомара, и вам откроется иной мир: мир книжного знания, существовавший более двух сотен лет тому назад.

Заключение Литература как повседневный опыт