Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Но Мосси этого не делал. Конечно, он не пренебрегал возможностью продать что-нибудь горячее из числа товаров подпольной торговли, но только если это не подвергало его ни малейшему риску. В 1774 году, когда начали выходить книги о политическом кризисе, имевшем место в последние годы царствования Людовика XV, он заказал некоторое количество таких, настояв на том, чтобы STN провело их в через лионскую палату синдиков, где опасность была наибольшей. Среди книг, которые он заказывал чаще всего, значился «Английский шпион, или Тайная переписка между милордом Всёвижу и милордом Всёслышу». То же касалось и «Картин Парижа» Мерсье. Едва узнав, что эту книгу конфисковали в одном из парижских книжных магазинов нагрянувшие полицейские, Мосси немедленно заказал сорок экземпляров: «В наших местах подобные новости служат лучшей приманкой для покупателя». Если на рынок выходили новинки, он закупал их, но только в тех случаях, когда был уверен, что сможет быстро их распродать. Если срочной доставки гарантировать было нельзя, он их не заказывал, пусть даже автором был сам Вольтер. По большому счету Мосси, как и Год из Нима, не одобрял чрезмерной плодовитости Вольтера, чьи труды постоянно переиздавались пиратами, которые зачастую компоновали книги таким образом, чтобы подборка текстов выглядела новее, чем была на самом деле: «Главное искусство в нашем деле состоит в том, чтобы не покупать слишком много товара и как можно быстрее от него избавляться… Новые труды господина Вольтера продаются хорошо только сразу после того, как вышли в свет, а потом ложатся мертвым грузом, поскольку постоянно перепечатываются то в одном издании, то в другом. Издатель просто добавляет к ним два-три [старых] текста, и вот уже книга, которая только что была новинкой, пылится в углу».

Короче говоря, деловая стратегия Мосси была основана на двух основных принципах: как можно теснее держаться спроса и избегать любых рискованных шагов. Он никогда не заказывал книг больше, чем рассчитывал продать: «Мои расчеты определяются продажами», – сформулировал он свое кредо в одном из писем. Вместо того чтобы испытывать судьбу и делать большие заказы, он брал по нескольку экземпляров каждой книги, а затем, если книга расходилась быстро, заказывал еще. «Если ты знаешь цену товару и примерно представляешь себе, как он будет продаваться, времени терять нельзя». И самым главным была осторожность: «Если благоразумие не станет управлять каждым нашим шагом, нас очень скоро не станет совсем».

Замечания подобного рода могут показаться очевидными, поскольку основой коммерции как раз и является стремление уравновесить предложение и спрос. Но мало кто из книготорговцев следовал этому принципу так прилежно, как Мосси: они были склонны переоценивать потенциальные продажи, а такого рода ошибки в расчетах быстро приводили к необходимости выпрашивать отсрочку платежей по векселям. Мосси всегда погашал свои векселя в должный срок. А еще он постоянно дополнял и сокращал свои заказы в зависимости от конъюнктуры, как экономической, так и политической. И поскольку каждый заказ он сопровождал изрядной порцией болтовни на профессиональные и общие темы – в отличие от большинства остальных книготорговцев, предпочитавших сжатый и сухой стиль, – то его письма в STN представляют собой золотую жилу сведений об изменчивых условиях тогдашней торговли.

В первой серии писем главной темой обсуждения были трудности, связанные с пошлинами на импорт книг, и необходимость налаживать надежные каналы поставки. В середине 1775 года эти пошлины отменили, а STN нашла способ проводить свои тюки с книгами через лионскую палату. В 1777 году Мосси нанял собственного агента по доставке, братьев Рубер, чтобы, не привлекая излишнего внимания и избегая трудностей с властями, получать грузы в своем марсельском магазине. Поставка по основному пути, который шел из Нёвшателя в Марсель через Понтарлье и Лион, производилась тогда достаточно хорошо, хотя иногда на нее уходило более двух месяцев, а ее стоимость составляла более 15 процентов от цены товара. При этом еще в конце 1776 года должность инспектора книготорговли (inspecteur de la librairie) в Марселе занял Пьер Дюран, полицейский чиновник, которого Фаварже описал как человека, склонного к самым крутым мерам. Позже Мосси расценил это неудобное назначение как первый шаг в правительственной компании, направленной на искоренение пиратства и достигшей своего полного воплощения в эдиктах 1777 года. Еще в Лионе и Авиньоне Фаварже успел понять, что все, кто так или иначе был вовлечен в книжную торговлю, беспокоились относительно того, как правительство будет проводить в жизнь эту политику, связанную с разрешением продавать в магазинах пиратские книги, проштампованные в местной палате синдиков, и как именно будет дальше вестись война против пиратства.