Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Больше всего Мосси интересовали авторы, которые накануне революции так или иначе оказались в центре публичного внимания, чаще всего потому, что подвергались преследованию со стороны властей. Конечно, очень может быть, что он собирал информацию о них из чистой любви к сплетням, но сплетни, распространявшиеся в профессиональном сообществе, были ценным источником информации для тогдашних книготорговцев. Мосси часто просил STN поделиться сведениями о Рейнале, Мерсье и «этом Ленге, о котором не слышал теперь только ленивый», – имея в виду Симона-Николя-Анри Ленге179, журналиста-полемиста, чьи вызывающе смелые нападки на французские власти привели сначала к заключению в Бастилию в 1780 году, а затем к созданию знаменитой книги, описывающей пережитой опыт, «Воспоминания о Бастилии» (Mémoires sur la Bastille, 1783). После того как в 1778 году умер Руссо, основной темой разговоров во французском книжном мире было само существование «Исповеди» (Confessions). Мосси хотел оказаться среди тех, к кому эта книга попадет в первую очередь: «Нам очень много приходится слышать о посмертном издании трудов Ж.‐Ж. Руссо… Прежде всего речь идет о его воспоминаниях о собственной жизни. Говорят также, что прямо сейчас эти воспоминания печатаются где-то в Швейцарии. Такой книги можно было бы заказать и впрямь крупную партию».

В конце концов Мосси удалось заполучить для своего магазина «Исповеди» и другие новые книги Руссо, скорее всего через Женевское типографическое общество. По этой причине Руссо он в дальнейшем заказывал редко, но первые места в списках необходимых ему изданий чаще всего занимают книги тех авторов, о которых он уже упоминал: Рейналя («Философская и политическая история европейских установлений и торговли в обеих Индиях»), Ленге («Воспоминания о Бастилии») и Мерсье («Картины Парижа», «Две тысячи четыреста сороковой год», а также «Мой ночной колпак» (Mon Bonnet de nuit)). В списки также входят некоторые книги утилитарного характера: латинско-французский словарь, учебник немецкого языка, «Трактат о венерических заболеваниях» (Traité des maladies vénériennes). Не обходится и без классики («Басни» Лафонтена, письма госпожи де Севинье), впрочем, представленной мало, и без нескольких сентиментальных романов («Сесилия, или Мемуары наследницы» (Cécilia, ou mémoires d’ une héritière) Фанни Берни, «Приключения несчастного неаполитанца» (Les Aventures de l’ infortuné Napolitain) аббата Оливье180 и «Сентиментальное путешествие» Стерна). Мосси подгонял свои заказы под менявшиеся запросы публики. Конечно, какие-то книги он заказывал у других издателей; как-то раз он упомянул, что иногда запрашивает одно и то же издание у нескольких швейцарских поставщиков просто для уверенности, что к нему она придет вовремя. В целом из всего, что мы узнаем о его методах ведения дел, следует, что по его заказам можно составить достаточно адекватное представление о книгах, пользовавшихся спросом в Марселе.

Конечно, литературные интересы нередко оказывались в тени насущных событий, особенно в том, что касалось Американской войны, – если верить замечаниям Мосси о настроениях марсельской публики: «Она не интересуется ничем, кроме политики». Когда наконец в 1783 году война закончилась, он преисполнился надежд на то, что дела пойдут в гору, но реальность его разочаровала. На протяжении всех 1780‐х годов он продолжал жаловаться на трудные времена. Он попытался использовать пробудившийся во французской публике интерес к Америке и напечатал «Общий курс по американской торговле» (Traité général du commerce de l’ Amérique) и даже сумел обменять пятьдесят экземпляров на подборку книг из запасов STN. Но когда STN начало продавать эту книгу своим покупателям, в ответ пошли жалобы на то, что она уже выходила под другим названием, «Опыт об американской торговле» (Essai sur le commerce de l’ Amérique). Публикация старых книг под новыми названиями в XVIII веке была вполне стандартной издательской уловкой. Получив гневное письмо от STN, Мосси начал было выкручиваться, объясняя, что «между швейцарскими домами» бывали случаи куда более «грязной игры», но в конечном счете признал, что его издание вполне могло быть и «не на сто процентов свежим». Он сбросил цену на партию товара, предложенную им на обмен, в надежде, что они с STN «останутся добрыми друзьями».