Литературный тур де Франс. Мир книг накануне Французской революции

Кальдезег даже не упомянут среди книготорговцев, перечисленных в торговом альманахе за 1777 год, то есть за тот самый год, когда он вступил в переписку с STN. Получив каталог, он попросил прислать ему небольшую подборку книг. В самом конце письма указан вид литературы, интересовавший его больше всего: «Мне будут нужны философские книги. Не уверен, что вы сможете такие для меня найти». Если же издательство сможет отыскать все, что ему требуется, то он хочет четырнадцать самых известных (на тогдашнем рынке) запретных книг, включая порнографию (например, «Историю отца Б…, привратника картезианцев»), антирелигиозную литературу («Трактат о трех самозванцах») и политические пасквили (например, «Анекдоты о госпоже графине Дюбарри»). Сами перечисленные названия свидетельствуют о том, что предприятие Кальдезега было основано на торговле нелегальными книгами. В отличие от Мосси, для которого livres philosophiques были чем-то вроде пряностей, которыми можно было слегка приправить свои заказы, Кальдезег воспринимал их как основное блюдо. Конечно, он заказывал и другую литературу: сборники историй для детей, легкие романы, популярные воспоминания Бомарше о его судебном процессе и даже книги по политической теории, вышедшие из-под пера таких стандартных для того времени авторов, как Пуфендорф, Бурламаки, Ваттель и Мабли181. Но заказывал он всегда понемногу, и вскоре после того, как ему был отправлен первый груз, в STN начали возникать сомнения насчет его «солидности».

Груз достиг места назначения 14 мая 1777 года, после того как долго, на протяжении едва ли не четырех месяцев, преодолевал многочисленные препятствия на контрабандном маршруте, пролегавшем через Франш-Конте и Долину Роны. Сначала он задержался в Понтарлье – скорее из‐за некомпетентности нанятого STN агента по доставке, чем из‐за каких-то приграничных трудностей, – а затем застрял в Лионе. Клоде, тогдашнему агенту STN в Лионе, стоило огромных усилий провести товар через палату синдиков (chambre syndicale), инспектор которой, к несчастью, на тот момент проявлял удручающее рвение при исполнении должностных обязанностей. Клоде пришлось перемешать листы в пачках, скрывая истинное содержимое тюка, и прождать несколько недель, пока не представилась возможность обойти досмотр. Когда он отправил Кальдезегу счет за свои услуги – 6 ливров «страховки» за каждую сотню фунтов, – то был уверен, что заработал пóтом эти деньги до последнего су. Но Кальдезегу подобные расценки показались возмутительными, и он обрушился с упреками на STN. Лионские контрабандисты работают отвратительно, писал он, слишком безответственно, слишком медленно, да еще и просят за это большие деньги. Но сами книги привели его в восторг. Он хочет получить еще и по адресу самого STN ничего, кроме восхищения, высказать не может: «В письмах ваших вы настолько любезны, что, по правде говоря, было бы очень неплохо, если бы в книжной торговле ваша фирма осталась единственной крупной фигурой».

Натренированное ухо сразу уловило в этих чересчур восторженных интонациях подозрительные нотки, особенно с учетом того, что Кальдезег не смог приложить к письму и квитанции о получении груза обычное в таких случаях финансовое обязательство (billet à ordre или lettre de change). У него была отговорка на этот счет. Книготорговцы часто откладывали платеж до тех пор, пока не «проверят» состояние груза, разобрав листы по порядку. Эта работа требует времени, пояснил Кальдезег, если принять во внимание, что листы в тюке старательно перепутаны в Лионе. Не согласится ли STN, если на своем векселе он проставит в качестве срока погашения не один год, а два? Это предложение STN отвергло наотрез. Солидный книготорговец мог поторговаться за отсрочку платежа до заключения сделки, но нельзя было менять условия задним числом. Кальдезег вроде бы принял отказ со спокойным сердцем. В ответном письме он дал понять, что прекрасно отдает себе отчет в том, насколько важна здравая финансовая политика. Поэтому пусть в STN не сомневаются: он делает все от него зависящее, чтобы избежать задержек по выплате долга, и потому отменяет заказ, который как раз собирался послать в Нёвшатель. Что же касается векселя, то он пришлет его немедля, как только книги вернутся от переплетчика, который, кстати, взял на себя и задачу по раскладке листов. Через четыре месяца после получения груза, 1 сентября, Кальдезег наконец отправил вексель на 468 ливров и заявил, что теперь беспокоиться не о чем.