Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке

Составление акта на унию; поездка Кирилла Терлецкого и Ипатия Поцея в Рим с этим актом. Действия Острожского. Пребывание Терлецкого и Поцея в Риме. Не успевши привлечь князя Константина Константиновича Острожского на свою сторону, иезуиты уговорили русских епископов и без Острожского составить акт на унию, выбрать депутатов и отправить их в Рим к папе с просьбою о принятии всей западнорусской церкви под его апостольскую руку. 12 июня 1595 г. акт на унию действительно был составлен (а где – неизвестно), и под ним, между прочим, подписались митрополит Михаил Рогоза, Кирилл Терлецкий – епископ луцкий, Ипатий Поцей – епископ владимирский, Гедеон Болобан – епископ львовский, Дионисий Збируйский – епископ холмский, Леонтий Нельчицкий – епископ пинский, Григорий (в монашестве Герман) Загоровский – викарий Полоцкой епархии, Михаил Копыстенский – епископ перемышльский и архимандрит Кобринского монастыря Иона Гоголь. Затем выбраны были два депутата: Терлецкий и Поцей и отправлены к королю Сигизмунду III, а тот в конце сентября того же года послал их к папе в Рим.

Отправляясь в Рим, Поцей написал письмо к Константину Острожскому, в котором извещал князя обо всем случившемся. Острожский, получив письмо Поцея, пришел в страшное негодование; он немедленно разослал послание во все епархии западнорусской церкви. В этом послании князь с глубокою скорбию извещает православных об отступлении от веры отцов как митрополита, так и остальных пяти епископов. Восхваляя православную церковь, как единую истинную, вселенскую и апостольскую, Острожский в своем послании просил всех ее последователей как можно теснее соединиться между собою для борьбы с латинскими кознями[262].

Послание Острожского произвело сильное волнение между православными. Они стали составлять съезды и готовиться к борьбе.

Когда об этом волнении узнал Сигизмунд III, то по совету иезуитов от себя разослал ко всем православным Речи Посполитой универсал, в котором, во-первых, объявлял официальным образом об унии, а во-вторых, старался успокоить их тем, что от подчинения папе они ничего не потеряют, – напротив, получат еще огромные выгоды. В заключение Сигизмунд III просил всех православных последовать примеру митрополита и тех епископов, которые уже признали унию. Но этот универсал, как и следовало ожидать, еще более усилил волнение между русскими.

Между тем поднятое Острожским волнение среди русского населения по поводу унии сильно перепугало митрополита Рогозу и Гедеона Болобана. Вследствие этого они оба решились оправдаться пред русским народом: митрополит Рогоза в оправдание свое разослал от себя послание ко всей православной церкви Речи Посполитой с извещением, что он, митрополит, решительно не причастен унии и что все, что о нем по этому делу говорят и пишут, есть сущая клевета. Но ему никто не поверил, так как против него было очень много явных улик. Гедеон же Болобан в этом отношении поступил энергичнее своего начальника: он, лишь только увидел, что дело унии принимает неблагоприятный оборот, сам лично явился во владимирский городской суд и тут, в присутствии Константина Константиновича Острожского и многих русских дворян, подал заявление об измене православию митрополита и епископов, при этом изложил и всю историю унии, свою же подпись под актом на унию объяснил так: будто ему Терлецкий и Поцей, вместе с митрополитом Рогозою, дали подписать чистый бланк, на котором, по их словам, должна быть написана жалоба к королю о притеснении православных, а между тем, как оказалось потом, написали на этом бланке акт об унии. Правду ли говорил Гедеон – хорошо неизвестно, но ему поверили и тогда же, между прочим, порешили составить собор для осуждения и низложения митрополита и тех епископов, которые приняли унию. В это же время и Михаил Копыстенский отказался от унии, но подробности сего дела хорошо неизвестны.

В начале июля 1595 г. Острожский отправил грамоту к восточным патриархам, в которой, извещая их о поступках митрополита и епископов, просил разрешения на открытие предполагаемого собора. В конце августа от патриархов был получен ответ. Патриархи разрешали Острожскому открыть собор под председательством Гедеона Болобана. При этом александрийский патриарх назначил от себя представителем на соборе своего великого протосанкелла, бывшего ректора Острожской академии, Кирилла Лукариса, а константинопольский – своего великого протосанкелла Никифора[263]. Причем срок открытия собора они назначили 6 октября, а место открытия – г. Брест.