Лицом к погоне

Худы и раскосы —

На крыльях несут.

Злые осы

Ночью летят на Рим,

А мы говорим:

Это осы

Проносят насосы

Через Кемь и Крым...

Славно розы

Летят на ринг -

Злые осы

Ночами летят на Рим.

На откосы

Движется караван

Из далеких стран.

Это осы -

Худы и раскосы -

Летят сквозь туман.

Поэт знаменитый Осип

Ваш звездный маршрут прочел

О, эти худые осы -

Раскольники среди пчел!..

ОВИДИЙ

Страшна духовной нищетой

Разлука и заход Арктура -

Предвестник бурь, за чьей чертой

Осталось всё: семья, культура...

Вокруг сарматы да полынь

И на губах у чужестранца

Немеет милая латынь,

И дикой кажется Констанца.

И не причалил к берегам

Корабль с известьем о прощенье.

Лишь стрелы падают к ногам,

Лишь ветер задувает в щели.

Лишь с неизбывною тоской

Бредет он к шумному прибою...

Не ждал он старости такой.

Но надо быть самим собою -

Пережевать, перемолоть

Отчаянье, сойдясь с бедою,

Чужбины горестный ломоть

Запить соленою водою.

И пусть вмерзает в лед живьем

Плотва, и позабыли боги

Тебя, а за пустым жильем

Узлом завязаны дороги.

Пусть Веста на витую нить

Еще одну беду нанижет,

Но если там ему не жить,

Кто Одиночество напишет?..

ОРФЕЙ

И я обернулся, хоть было темно, На голос и нежный, и тихий...

И будет во веки веков не дано

Увидеть лицо Эврадикс.

Но это не слабость меня подвела, Не случай в слепом произволе.

А тайная связь моего ремесла

С избытком и жаждою боли,

Мне больше лица твоего не узреть, Но камень в тоске содрогнется.

Когда я начну об утраченном петь: Чем горше - тем лучше поется...

Ночью сентябрьской птицы кричали, Над виноградниками шурша.

Чувству свободы и чувству печали

В эти минуты училась душа.

Музыка шла неизвестно откуда,

Переливалась, журчала, текла.

Переполняя размеры сосуда

Грустью последнего, может, тепла.

Все начиналось. Деревья шумели.

Долго и трудно листвой шевеля.

Может быть, плакали, может быть пели.

Освобождаясь, леса и поля.

Всё начиналось; и тени парили

От керосинки - в под потолок,

Словно худые и черные крылья.

Руки воздев, по стене поволок.

Музыка шла из ночного предела,

Мучила, жалостью сердце скребла.

От одиночества ежилось тело

Но облегчением книга была:

«Детство» Толстого... Наставник хлопушку

Взял, обходя близоруко кровать...

Мать на дежурстве. И можно в подушку

Плакать и мамин халат целовать...

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

Неужели всё это однажды со мною случалось; Фиолетовый ветер бакинские кроны качал

И несмелое чувство в смущенную душу стучалось, И худой виноградник в бакинские стекла стучал...

И текли переулком, сверкая боками, машины, И закат разгорался над морем, пустынно-багров.

Пахло газом и хлоркой, и вкрадчивый запах мышиный

Доносил ветерок из глубоких бакинских дворов.

И висели веранды, точней - деревянные грозди, И, зажав сигарету в углу непреклонного рта, Старичок в башмаки заколачивал мелкие гвозди, И была в этом стуке размеренность и доброта.

И пространство синело, и небо густело, в ночью

На бульваре шумели чинары, стоящие в ряд, И рука твою легкую руку искала на ощупь, И стучали сердца, и, казалось, что пальцы горят!

И дорогу от моря судьба отмечала столбами, И за спинами страшно шептала ночная вода.

Я желал осторожно к щеке прикоснуться губами, Но тогда на посмел и потом, и уже никогда…

ВЕСНА

На город снизошла весна,

Подобная, пожалуй, чуду.

И серой скукой ремесла

Я занимать себя не буду.

Сухому вороху бумаг

И виршам из поэмы новой

Я предпочел широкий шаг

По жиже скользкой а вишневой.

Я предпочел, хмельной слегка,

Дойти с приятелем до Трубной

И выпить пиво у ларька

Из кружки, по-мужски крупной.

Я предпочел узреть мельком

У девушки, сидящей в сквере,

Полоску тела меж чулком,

Как свет мелькнувший из-под двери.

Я предпочел увидеть лед,

Который бьют кайлом с размаха.

Я чую запах талых вод,

Как раненую дичь - собака...

НОЧНЫЕ СТИХИ

Хлопнули дверью, сверкнуло стекло в темноте, Гаснет звезда, отражаясь на черном капоте.

На угомон в городской беспокойной черте

Звуки ушли по волнам человеческой плоти.

Здравствуй, прохлада!.. Теперь о заботах — молчок.

Общая кухня добреет в оранжевом свете, Чайник, кипя, свиристит, как запечный сверчок, Новый кроссворд напечатан в вечерней газете.

Завтра суббота. В приемнике переносном

Тихая музыка комнату переплывает.

Слышится треск за стеной, то сосед перед сном

Свой допотопный коричневый шкаф открывает.

Зрелая ночь целиком завладела Москвой, Лишь запоздало спешит по Кропоткинской транспорт

Да ветерок-бедолага приносит морской

Шум нескончаемый - голос родного пространства.

Это деревьям не спится в московской ночи -

Тесен деревьям бульвара асфальтовый ворот, И с этажа своего, как с большой каланчи, Я наблюдаю уснувший в мерцании город...

КРОПОТКИНСКИЙ ПЕРЕУЛОК

Воскресный переулок пуст.

Весенний день таит предвестье

И кажется, что каждый куст

Крадется - не стоит на месте.

Чего-то ждут и вяз, и клен,

Шумящие у поворота,

И я, нечаянно влюблен,

От этой жизни жду чего-то.

Вдоль магазинного стекла,

Потоком ветра уносимый,

Пух облетает, и дела

Чудесны и необъяснимы...

Плывут неспешно облака.

Застенчив день, светла прогулка.

И ждет судьба - наверняка

В двух-трех шагах от переулка.

СЕНТЯБРЬ

Желтые листья летяг и летят на газон.

Стали длиннее и глуше осенние ночи.