Любовь и дружба в 6 "Ю"

– Еще как может, – вздохнул мужчина в строгом костюме. Он подошел незаметно и теперь внимательно слушал. – Еще как может, – повторил он, – иногда люди совсем не таковы, какими кажутся. Бывает, человек красивый внешне, а внутри – сплошная гниль, а бывает наоборот – вроде и страшненькая, а внутри у нее будто солнышко светит и соловьи поют.

Мужчина с коляской поморщился.

– Страшненькая?.. А ведь это чья-то дочь, гражданин. И для него она самая красивая на свете!

Мужчина в костюме махнул рукой. «Наверное, – подумал я, – у него была своя история, но он, конечно, в отличие от меня, не стал бы рассказывать ее первым встречным.»

– Вас там не было, – сказал я, – вы не можете судить. А я был. И своими глазами видел, КАК она улыбнулась. Как будто хотела проглотить и Бочкина, и меня заодно.

– Вот ужас-то, – всплеснула руками старушка, – и откуда только такие берутся!

– Известно, откуда, – вставила женщина с собакой, – все теперь берется из интернета.

Они зашумели, каждому было, что сказать. Какой-то парень с телефоном (я и не заметил, как он появился) недовольно крякнул и сказал:

– Поспеши, а то у меня заряд кончается. Что там было дальше?

Кто тут Бочкин?

– Что там было дальше? Что было?

– Если хотите, – сказала Ленка, – можете проводить меня вдвоем. Митя будет провожать меня, а ты будешь провожать Митю, Витя.

– Что он, девчонка, что ли, – сказал я, ища глазами сменку. Тьфу ты, черт! Я же забыл ее дома!

– Так и будешь босой сидеть? – буркнул Митька. – Ты это, правда, пошли с нами, если хочешь. Проводишь меня, в самом деле. Нам нужно поговорить.

– Нет уж, – ответил я, – вы уж как-нибудь сами. Не надорвись, Митяй.

Лена грустно вздохнула. Неплохая она все-таки была девчонка. И чего я на нее взъелся – ведь не сама же она усадила себя на мое место. Это судьба.

Митька нерешительно топтался у двери и то и дело поправлял розовый рюкзак.

– Слушай, – наконец не выдержал он, – давай мириться.

И протянул мне руку.

Больше всего на свете я хотел пожать ее в ответ, но тут в раздевалку заглянула уборщица и сказала:

– Кто тут Бочкин? А ну к директору, быстро!

Митька побелел.

– Иди-иди, – мстительно добавила уборщица, – как хулиганить, так вы все первые, а как отвечать, так никого нету.

– А вы брысь отсюда! – добавила она нам с Ленкой. – Натоптали здесь, как слоны. Ух, я бы вас!..

Все втроем мы выскочили из раздевалки и побежали прочь из школы. Ой, не спрашивайте. Впереди всех неслась Долгорукая, за ней – я, а за мной – Бочкин. Может, его предки и были знаменитыми боярами, но спортивных талантов у них точно не водилось.

– Стойте, – крикнул Бочкин, – подождите меня! Я сейчас сдохну. Да погодите же вы!

Мы забежали за угол школы и упали на шуршащую золотую подстилку из кленовых листьев. Она была мягкая, как одеяло.

Ленка дышала неслышно, видно, была тренированная, а вот мы с Митькой пыхтели, как два допотопных паровоза. Митька даже немного позеленел.

– Куда вы побежали? – сипло спросил он, ложась на листья и раскидывая руки и ноги.

– А ты? – спросил я.

– Лена?! – повторил Митька. – Ты-то куда? Разве ты что-нибудь сделала?

– Не знаю, – ответила она, – это что-то инстинктивное. Вроде и не сделала ничего, а внутри все трясется от ужаса.

«Интересненько-интересненько», – подумал я. У меня лично внутри тоже немного потрясывалось, но я точно знал, от чего. И я, наверное, мог бы ответить Бочкину, зачем его вызвали к директору, но теперь я словно попал в ловушку: признаться – значит рассориться навсегда, не признаться – значит оттянуть страшный момент расплаты. Ведь завтра Бочкин придет в школу и его снова вызовут к директору, только теперь ему попадет в два раза сильнее. Зачем, ну зачем я назвался Бочкиным?..

– Слушай, – сказал я ему, – тебе нельзя в школу. Я слышал, тебя хотят отчислить. Я бы тебе сказал, но как-то не до этого было.

Бочкин ошарашенно посмотрел на меня и промолчал.

– Так, – сказала Долгорукая, – главное, без паники. Митя, тебе нужно пересидеть где-нибудь, пока все не уладится.

– Где? – слабым голосом спросил Митька. На него было страшно смотреть.

– Пересидишь у меня, – сказал я, – так уж и быть. У меня проще всего. Мои тебя знают и вопросов задавать не станут, а твоим мы позвоним, и скажем, что ты у меня.

– Нет, – сказала Лена, – это плохой план, Витя. Мите нужно спрятаться, а у тебя разве спрячешься? Тем более, если все будут знать, где он.

– Мы пойдем в этот ваш поход, – завершила она, – и там нас не найдет никто.

Она почти утонула!

– Так себе план, – кисло произнес мужчина с коляской, – глупый, откровенно говоря. Но больше всего меня печалит, что его предложила девочка. Девочка! Я думал, девочки – разумные люди.

Разумные, как же. Еще какие разумные. Ленка оказалась большим специалистом по походам. Выяснилось, что она не раз ходила в длительные походы с ночевками, умела ловить рыбу, варить уху, чистить котелок речным песком, сплавляться по реке на плоту. Умела определять стороны света, предсказывать погоду по растениям и форме облаков, разбиралась в картах и легко пользовалась компасом.