Читаем Любовь и так далее полностью

И вновь тот же вопрос: она знала? У каждого из нас двоих в ушах отдается эхом смех другого – разве нет? По оценкам ученых, шансы против того, что во Вселенной зародится человеческая жизнь, что для этого должным образом сойдутся квазары и пульсары, Джонни Кварки и сперма амебы или что-нибудь еще (естественно-научные дисциплины – мое слабое место), составляют несколько биллионнов триллионов к одному (математика, кстати, тоже хромает). Но любой сметливый букмекер, вероятно, согласится принять у вас примерно такую же ставку против того, что Стюарт умудрился оказаться в забытой богом лангедокской деревушке аккурат в тот момент истории вышеупомянутой Вселенной, когда Олли был доведен до такой крайности, как его единственный и весьма прискорбный акт бытового насилия в семье.

Значит, она это спланировала. Причем спланировала ради него. Пошла на обман, продумала все до мелочей, а мне теперь с этим жить.

Но истина так или иначе восторжествует, да, старик? Слышу лай: ага, загнанный в угол Олли прибегает к той самой накопленной веками и массами мудрости, которую якобы презирает. И опять пальцем в небо, ветроплюй. Как скажут историки, философы, жесткие политики – да все, у кого на плечах есть хоть какое-то подобие головы, торжество истины – это огромная редкость. Истина любит забиться в какой-нибудь угол, а потом и схорониться в наших костях. Таков мрачный расклад. Но сейчас настал тот редчайший миг (не стоит в этой связи делать далеко идущих выводов), когда истина действительно возобладала…

Вот ведь Эс-У-Че-О-Эн-Ка-А.

ДЖИЛЛИАН: У нас в доме Стюарт навешивает полки. Мари ходит за ним как хвостик. Стоит ему включить дрель, как малышка затыкает уши и визжит. Стюарт просит ее подать то какой-нибудь винтик, то дюбель и, чтобы не занимать руки, кладет это в рот. Потом поворачивается к ней, сжимая губами четыре винтика, и радости Мари нет предела.

МАДАМ УАЙЕТТ. Я позвонила им на домашний. Подошла Софи.

– Приветик, Grand’mère[59], – услышала я. – Тебе, наверное, Стюарт нужен?

– Почему именно Стюарт? – спрашиваю я.

– Он полки приколачивает.

Я понимаю, она еще маленькая, но где логика? Вот вам плоды английского воспитания. Французские дети безусловно понимают важность слова «почему».

– Софи, полок у меня более чем достаточно. – Понимание логики само собой не приходит, детей нужно учить на жизненных примерах, ведь так?

Молчит. Прямо слышу, как она пытается размышлять.

– Мама вышла, а папа дергает морковку в Линкольншире.

– Пусть мама мне позвонит, когда вернется.

Ну надо же. Одно слово: англичане.

СТЮАРТ: До меня внезапно дошло, что они имели в виду, говоря про обои. Не обои как таковые – последние жильцы покрасили стены поверх обоев, так что весь дом теперь сверкает белизной, и только там, где висели постеры, остались желтые кусочки скотча.

Так вот. Я был в кухне, готовил ужин – простенький, грибное ризотто (у меня есть сотрудник, который с рассветом отправляется в Эппинг-Форест, и к открытию у нас в магазинах уже лежит его сбор). Софи за столом делала уроки, Мари, как мы любим говорить, «помогала», и в тот момент, когда я собрался добавить к рису еще немного бульона, боковым зрением увидел ножку дивана. «Ножка» – это, конечно, громко сказано. «Лапа» – и то было бы точнее, но так не говорится. С виду – вроде как деревянный шар, к которому первоначально, по всей видимости, крепился ролик, и…

Что? А, Джилл была наверху, в студии. У нее образовалась срочная работа: заказчики хотели получить свою картину раньше условленного срока.

…конечно, купили этот лежак по объявлению. «Наш первый диван» – вначале я называл его кушеткой, пока меня не поправили. Я не возражал – в смысле, когда меня поправили. Джилл сшила для него новые чехлы – помню, из веселой желтой ткани. Теперь диван темно-синий и еще более потрепанный, на нем валяются куклы, но эта подошва, или как там ее, все еще на месте – я увидел ее краем глаза.

Что? А, Оливер задерживался в Линкольншире. Морковь, капуста – с ними же не бывает никаких проблем. Что мне делать с Оливером? В Марокко, что ли, командировать, за лимонами?

На этом диване мы смотрели телевизор.

– Прилипло, – сказала Мари, вернув меня к действительности.

– Спасибо, Мари, – говорю я ей. – Ты меня очень выручила.

Ризотто действительно присохло ко дну; его требовалось хорошенько перемешать и отскоблить от стенок.

Перейти на страницу:

Все книги серии Как все было

Любовь и так далее
Любовь и так далее

Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Одна история», «Шум времени», «Предчувствие конца», «Артур и Джордж», «История мира в 10 1/2 главах», «Попугай Флобера» и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий чуть ли не до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое. «Любовь и так далее» – это «очередная демонстрация высшего литературного пилотажа, на уровне Набокова и Апдайка» (Book); это продолжение истории, начатой в романе «Как все было», так же составленное исключительно из монологов и высказываний очевидцев – тех самых, которые, согласно известной русской поговорке, так замечательно врут. Итак, по прошествии лет любовный треугольник получает новое развитие, когда в жизнь философа-неудачника Оливера и художницы-реставратора Джиллиан возвращается из Америки Стюарт – уже не скромный банковский служащий, но владелец собственного бизнеса… Роман публикуется в новом переводе.

Джулиан Барнс , Джулиан Патрик Барнс

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес