Любовь по-санкюлотски

Сам он тоже не замедлил там присоединиться к ним. Став эмигрантками, сестрицы продолжали проводить свои обычные маневры по соблазнению мужчин. Им удалось увлечь за собой четверых отважных и зажиточных молодых людей, которые довольно длительное время удовлетворяли их в частном порядке.

И они могли бы долго вести эту приятную жизнь, если бы в ноябре 1792 года Конвент не принял декрет, по которому имущество всех эмигрантов подлежало конфискации. Чтобы не попасть под этот декрет, надо было в двухмесячный срок вернуться во Францию.

И сестры Бельгард, ставшие после смерти отца владелицами большого поместья, решили возвратиться в Савойю. Оставив в Турине мужа и детей, Адель отправилась с Авророй на родину.

Едва приехав в Шамбери, молодые женщины узнали, что Конвент только что направил в их город четверых военных комиссаров, чему они очень обрадовались. Наконец-то они могли увидеть и восхититься этими кровожадными людьми, в которых они думали найти огромную мужскую силу…

Делегатами этими были Филибер Симон — поп-расстрига, Грегуар — присягнувший Конституции епископ, Жаго — бывший мировой судья, и адвокат Эро де Сешель.

Увидев последнего, сестрицы разинули от восхищения рты. Эро де Сешель, потомок славного дворянского рода Нормандии, был в свои тридцать три года элегантным, красивым и привлекательным мужчиной, имевшим к тому же репутацию донжуана. О его бурных романах с самыми красивыми куртизанками Парижа ходили легенды: было известно, что в своем уютном особняке на улице Бас-дю-Рампар он принимал знаменитую госпожу де Сент-Амарант, что он был любовником Сюзанны Жиру по прозвищу Да Моранси и что он мог проявить себя обходительным мужчиной с целым гаремом дам…

Возбужденные Адель и Аврора пригласили Эро де Сешеля к себе домой и «уставились на него горящими глазами». Члену Конвента сразу же приглянулась старшая сестра. Однако он посчитал невежливым оказывать интимные услуги этой очаровательной молодой женщине, оставляя ни с чем белокурую Аврору. А посему он вежливо попрощался:

— Если позволите, я завтра снова зайду к вам. И представлю вам моего коллегу Филибера Симона…

На следующий день он пришел к ним с бывшим священником, очень красивым мужчиной, мужественный вид которого тут же очаровал Аврору.

Разговоры в этот день заняли намного меньше времени. Едва закончились представления, парочки улеглись в постели…

Эро де Сешель и Филибер Симон отнюдь не обманули надежд молодых женщин. Десяток раз оставаясь без движения на подушках, десяток раз вновь набираясь сил, Адель и Аврора познали наконец — на несколько минут, — какое это было наслаждение — не сидеть больше на горящих угольях.

И они прониклись такой глубокой любовью к своим дружкам, что посчитали необходимым превратиться в пламенных революционерок. Ни от кого не скрывая своей связи, они, как рассказывает Эрнест Доде, «появлялись перепоясанные трехцветными шарфами, с кокардами на груди, затянувшись в карманьолки и надев на голову красные колпаки, в сапогах, для того чтобы побрататься с чернью и публично засвидетельствовать свою гражданскую позицию».

Увлечение республиканскими идеями сестер Бельгард оказало очень большое влияние на население Шамбери. Следуя их примеру, многие до того времени колебавшиеся люди присоединились к делу Революции. Аристократы, которые посчитали за честь быть принятыми этими двумя очаровательными девицами, приходили на устраивавшиеся ими вечера и вместе с делегатами Конвента отплясывали «Карманьолу»[146] и радостно кричали «Долой короля!»

Адель и Аврора, которых любовь сделала такими же кровожадными, как и Теруань де Мерикур, распевали «Са ира» и резали кроликов…

В 1793 году, когда сестрицы переехали с Эро де Сешелем в Париж, их любимым развлечением стало присутствие на казнях. Хлопая в ладоши и прыгая от радости, они с неуместным восторгом глядели, как летели с плеч чьи-то головы. Андре Пинье пишет, что однажды «они присутствовали при гильотинировании некоего савойского дворянина, некогда бывавшего в доме их отца. Когда лезвие гильотины сделало свое кровавое дело, они весело закричали „Да здравствует народ!“ После этого отправились в Конвент и заявили там, что „смотреть на казнь намного интереснее, если казнят знакомого человека…“» Какие очаровательные создания![147]

Девицам Бельгард суждено было вскоре познать еще более сильные ощущения. Австрия прилагала в то время огромные усилия для того, чтобы вовлечь всю Европу в коалицию против революционной Франции. Этот союз принцев вызвал во Франции невообразимое смятение. Охваченный паникой Дантон, не будучи сторонником полюбовных договоров, воскликнул:

— Надо бросить им, как вызов, голову короля! До этого времени жизни Людовика XVI ничего не угрожало. Он был низложен, заключен в Тампль, но жизнь его была под защитой Конституции, гарантировавшей его неприкосновенность. Но предложение Дантона изменило это положение вещей…

Набравшись решимости запугать Европу, Конвент обвинил монарха в государственной измене и вызвал его на свое заседание.