Любовь ушами. Анатомия и физиология освоения языков

Сначала мы замечаем, что взрослые, чтобы рассказать нам сказку, иногда смотрят в книжку, и называют это «читать». То, что они рассказывают, понимаем мы, они каким-то образом «берут» в книжке; там, по их словам, «написаны» сказка, стихотворение, рассказ. И в какой-то момент нам становится интересно, а вот это: «Спокойствие, только спокойствие! – сказал Карлсон, и предостерегающе поднял пухлую ручку», – вот именно это где написано? И нам показывают. Или ребёнок говорит маме, глядя на картинку: нет, мам, мы же про это уже читали! Но мама возражает: «Да, мы про это читали, но ведь я читаю не картинки, а текст (!). На этой странице другой текст, а картинка – картинка да, к той главе, что мы уже читали». Хм. Постепенно мы замечаем, что там, в книжке, есть отдельные буквы (или иероглифы или слоговые значки – смотря какой язык для нас родной), и что они есть не только в книжке. Ведь взрослые, старшие братья и сёстры их пишут, и нам тоже это вполне доступно (обычно это открытие происходит в возрасте четырёх – пяти лет). И мы начинаем писать буквы, далеко не всегда отдавая себе отчёт в том, как эти – пока ещё для нас – рисуночки, закорючки (которые иной раз и весьма неплохо выходят в нашем детском исполнении!), читаются, то есть какие звуки речи звучат во внутреннем слухе умеющего читать, когда он эти самые значки (да, постепенно закорючки становятся для нас значками, но только в той мере, в какой они начинают звучать) видит. Да, в знаки эти закорючки превращаются только сейчас: когда за видимым возникает слышимое, за означающим, которое само по себе с этого момента уже не так важно, – означаемое.

Затем выясняется, что буквы можно читать (то есть слышать внутри звук, которому они соответствуют, и, глядя на букву, говорить его) не только каждую в отдельности, но и вместе. И что можно играть с ними, меняя буквы (внимание!) в словах: ДОМ – ГНОМ – ГРОМ – ГРОЗА… и так далее. Нечего и говорить, что когда тебе рассказывают сказку про дом, в котором жил гном, и тут раздался гром, и началась гроза – а ещё лучше, если ты эту сказку вместе с мамой или с папой сам же и выдумываешь… То всё это игра, а никакое не «обучение чтению», каковым игра становится только в глазах взрослых, да и то им, чтобы превратить для себя игру в обучение, придётся хотя бы отчасти перестать играть.

В процессе этой игры происходит обострение, развитие и усложнение внутреннего слуха, зрение же остаётся при своём. Хотя конечно, его цепкость и быстрота тоже повышаются, но это уже благодаря обратному влиянию слуха на зрение.

Таким образом, хорошо читающий (в техническом пока смысле) человек – это тот, для которого видимый текст звучит (только звуча, он и становится текстом, перестав быть просто рядами чёрных закорючек на листе белой бумаги).

Самые умные читатели скажут (и будут правы), что описанное здесь – собственно, ещё не чтение. Это то, что подразумевает под чтением тот самый герой Гоголя: он (обратите внимание!) очень радовался, что из букв всегда получается какое-нибудь слово, которое иной раз чёрт знает что и значит. Кстати, умеющие читать: напомните, а что это за герой?

Чтение, скажут умные интеллектуалы и интеллектуальные умники – это процесс понимания, то есть (добавлю я), процесс восприятия мыслей, понятий и эмоций автора и генерации собственных. Точно. Но то, что описано выше – это материальная предпосылка чтения, то, без чего никакого чтения в высшем смысле не получится. И этот базовый уровень является несравненным примером согласованной работы зрения и слуха, сотрудничества и кооперации чувств.

Что касается восприятия мыслей и эмоций, об этом ниже.

Итак, если все остальные чувства (мы не коснулись таких замечательных и интереснейших чувств, как чувства тепла, вкуса или обоняния, которые имеют к нашей теме разве что косвенное отношение) способны оказать вам, осваивающимся в новом языке, существенную помощь, то слух в этом деле есть альфа и омега, начало и конец, ваши земля и вода, воздух и огонь.

Уровни восприятия

В этой главке я постараюсь кратко изложить концепцию восприятия, созданную Вольфгангом Ауэром. Подробно она изложена в его книге «Миры чувств» (Sinnes-Welten).

В. Ауэр, изучая восприятие, в особенности его роль в становлении и развитии человека, попутно попытался демистифицировать довольно известную концепцию двенадцати чувств Рудольфа Штайнера, при этом не отказываясь от главного в ней: от мысли, что восприятие – фундамент, основа и условие познания.