Любовь вслепую

– Издалека ли прибыли? Из большого города или из маленького?

– Из небольшого. Ненадолго, скоро уезжаю.

– Вон оно как. А я же здесь, понимаете, еще отвечаю за безопасность, так что вы мне мое любопытство простите. Должен следить, если в сад забираются чужие.

«Я не чужая, – хотелось рявкнуть мне совсем невежливо. – И проваливай уже».

Садовник щурился, глядя на меня подслеповатыми глазами. Мазнул взглядом по парео, по стакану на столике.

– А сами хозяева дома?

– Вернутся чуть позже. Уехали по делам.

– А вы к кому из них в гости прибыли?

Кажется, он меня проверял – мне не нравился этот диалог. И что значит «к кому?» – в доме живет несколько человек? Вроде бы только мать Эггерта. Сын по легенде «отсутствует».

– К Агнессе.

– А-а-а…

Не будь я эмпатом, решила бы, что дедушка успокоился, но на деле под благодушным простоватым видом он напрягся. И сильно. Я только что совершила ошибку, не знаю, какую именно. Может быть, здесь никто не называл Агнессу по имени, возможно, здесь к ней обращались «баронесса Эрдиган» или «ваша светлость», но точно не так фамильярно, как сделала это я. Судя по заиндевевшему нутру садовника, мать Эггерта ни для кого Агнессой не была. Дерьмо…

– Наслаждайтесь. И простите еще раз за беспокойство.

Извиняясь, он смотрел на мою Лейку, которую я забыла прикрыть. И зрения ему хватило, чтобы разглядеть на ней цифру девятнадцать. Я забыла ее прикрыть!

Дед шагал прочь, а мое сердце стучало, как у финалиста забега: «отсюда нужно уходить, валить ко всем чертям». В одном, судя по подозрительности, источаемой незнакомцем, я была уверена: сейчас садовник позвонит в местную полицию. И прибудет для обыска поместья машина.

«Черт… Сука… Мэй… Дался тебе этот бассейн, сидела бы в спальне…»

Поздно было кусать локти – нужно было давать деру.

(Power-Haus, Dmitriy Mityukhin – Dark Soul)

Я, конечно, в своей жизни часто торопилась в силу профессии. Но никогда еще не собиралась в такой спешке. Написать ли Агнессе записку? Извиниться ли за то, что взяла сок, вино и виноград? Если сделаю это, приехавшие сразу обнаружат между нами связь, возможно, я её подставлю. Никаких записок! Пусть думают, что в доме побывал вор… Ничего, однако, не украдено? Стоит ли взять? Нет, будет диссонанс в показаниях садовника: воровка бы не стала пить коктейль перед домом на лежаке – обо всем этом я думала, натягивая обратно кофту и спортивные штаны.

Как уйти? Входная дверь запирается изнутри или снаружи на ключ, через неё выходить нельзя. Это не склад Орина, усадьбу открытой не оставишь. Значит, через окно. Хорошо, что в уборной на первом этаже я приметила одно – оно невысоко над землей, его можно будет защелкнуть снаружи. Быстро… Быстро-быстро!

Думать о том, что я наделала и как буду выбираться, времени не хватало. Быстро в ванную, а-а-а, не тот поворот. Хорошо, когда дом большой – плохо, когда дом большой. Протискивалась наружу я после того, как оглядела окрестности. Пусты. Просочилась кошкой, стекла по стене. Раму хлопнула вниз – все, дом закрыт. Дальше по кустам, к забору…

Сколько времени им понадобится, чтобы прибыть? Немного, если дед сообщит, что у гостьи Лейнхарта, показывающая девятнадцать процентов. Умнее было бы сидеть внутри, разбираться с собственной болью, но иногда в жизни что-то хочется себе позволить, помимо «разборов». Зализывать раны можно и дома – здесь же хотелось «пожить». Хотя бы чуть-чуть. Это «чуть-чуть» стоило мне роковой встречи – я перебежала дорогу.

Поразительно, они приехали еще быстрее. Крытый фургон без опознавательных знаков, атлетически сложенные люди, форма не военная, чтобы не пугать местных. Проверка. Из машины вышло сразу шесть человек, командовал главный, с широким ремнем на талии. Лицо жесткое, нехорошее. И я вдруг с неприятной ясностью еще раз поняла, что Кирстаун – это не Дэйтон. Здесь закат горит слишком долго, везде светло. Заборы стоят слишком плотно друг к другу, через многие не перемахнуть. Ни закоулков, ни тупиков, ни даже высоких густых кустов. Ловушка в чистом виде, укрыться негде. А внутри прогоркло: вкус алкоголя стал вкусом вины и надвигающегося отчаяния.

Я понимала, что они будут шерстить округу тщательно и план «отсидеться где-нибудь поблизости, чтобы вернуться, когда полицейские уедут», был изначально провальным. В единственный найденный закоулок я нырнула как раз тогда, когда голова главного повернулась в мою сторону.