Любовная капитуляция

хотя Кэтрин, пожалуй, выпила уже достаточно, пытаясь

заглушить ярость поражения в борьбе с Мак-Адамом.

Сказать, что она была чуть навеселе, означало бы

сильно сгладить ситуацию. Только твердая рука

178

Донована удержала ее на ногах, когда, покачнувшись,

она, не переводя дыхания, выпила еще один кубок.

Донован, понимая, что через минуту-другую Кэтрин

окажется в таком состоянии, в котором будет способна

совершить

непоправимые

глупости,

чувствовал

некоторую растерянность. Ее необычайная красота

привлекала к себе внимание всего зала. С момента

оглашения

помолвки

на

Доноване

лежала

ответственность за обоих, а Кэтрин во хмелю способна

была сказать в лицо самому королю горькую правду, а

Якову такая прямота едва ли пришлась бы сейчас по

душе. Задетый за живое, король, в свою очередь, был

способен на поступки, о которых стал бы впоследствии

жалеть. Все эти соображения подвигли Мак-Адама

немедленно что-то предпринять, и он тихо, но твердо

сказал невесте:

—

Полагаю, миледи, что поступлю благоразумно,

доставив вас домой раньше, чем вы успеете выкинуть

какую-нибудь глупость.

Удерживая раздражение, Донован твердо взял ее под

локоть.

—

А я желаю остаться, — слегка заплетающимся

языком, заявила Кэтрин.

—

Мне бы крайне не хотелось устраивать здесь

представление, — сказал жених зловеще, — но дома ты

об этом горько пожалеешь!

И он почти силой вытащил ее из-за стола. Кэтрин

пришлось подчиниться, и то только потому, что,

поднявшись на ноги, она почувствовала, что все вокруг

плывет. Изо всех сил стараясь не упасть, почти вися на

руках Донована, она с немалым трудом пересекла зал; в

конце концов они оказались за его большими дверями.

179

Кэтрин подняла к вискам руки. В голове шумело, перед

глазами мелькали радужные шары. Опершись на стену,

она с удовлетворением взглянула на Донована.

—

П-похоже, что я несколько уронила в глазах

двора себя и, надеюсь, очень сильно — тебя.

Лицо ее выражало нескрываемое удовлетворение.

—

У тебя вид пьянчужки с улицы, — сказал

Донован с прорвавшейся в голосе злостью, — с которой

едва ли захочет иметь дело уважающий себя мужчина.

Ухватив руку Кэтрин, он потащил ее вперед.

—

О, лорд Мак-Адам! — засмеялась она. — Где

же ваша хваленая выдержка? Или вы осознали, что

совершили ошибку, выбрав меня в жены?

Кэтрин начала приводить в жизнь свое обещание

превратить жизнь Донована в пытку, если он не

откажется от намерения жениться на ней.

Он остановился так внезапно, что она, продолжая

двигаться вперед, но удерживаемая рукой Донована,

крутанулась на 180 градусов и оказалась лицом к лицу с

ним. Руки его сжались вокруг девушки, и она взглянула

прямо в его хмурое, потемневшее от гнева лицо.

—

Вы еще не так пожалеете, что выбрали меня,

милорд, — глумливо пообещала Кэт.

—

Я провожу тебя домой. — Донован говорил

тихо, но более чем серьезно. — Наша свадьба состоится

меньше чем через две недели. До этого дня ты будешь

заперта в доме, тебе запрещается выходить или

выезжать за его ворота без меня. Там ты и увидишь,

дорогая, кто кем командует.

Он взял девушку за плечи и хотел привлечь к себе, но

Кэтрин уперлась руками в грудь этого человека без

души и сердца, который ни разу не сказал ей о любви и

180

явно не собирался когда-либо это сделать. Представив

свое будущее, девушка почувствовала отчаяние.

—

Пусти меня!

Но вместо этого Донован прижал ее к себе, ощутив

прилив желания. Кэтрин неудержимо влекла его к себе,

как ни одна женщина после Дженни, но он дал клятву,

что не капитулирует ни перед одной из них. Кэтрин

ощущала переполнявшее Донована желание, ощущала

жар его серых глаз, и все ее существо наполнилось

нежданным теплом к этому человеку.

Он склонил голову и припал губами к ее рту,

намереваясь силой сорвать поцелуй, но в растерянности

почувствовал, что ее нежные губы приоткрылись

навстречу ему. Кэтрин застонала, когда его язык проник

ей в рот. Страсть, внезапно вспыхнувшая, разгоралась,

выходя из-под контроля.

С Донованом тоже происходило нечто неожиданное.

Ему стало ясно, что он лгал себе, чтобы скрыть свою

уязвимость и не бередить, еще не зажившую, сердечную

рану. Нет, он должен держать себя в руках, пока она

официально не стала его женой; не менее смутные

переживания испытывала и Кэтрин.

—

Так вы находите, что я все же смогу украсить

вашу жизнь в качестве трофея, милорд? Я польщена, —

попыталась она шутить.

Он усмехнулся, остывая.

—

Да, ты украсишь мою жизнь, Кэтрин. В

конечном

итоге

это

будет

сладостный

брак,

наполненный взаимным и непреходящим интересом.

—

Взаимным интересом! Ах ты, безродный

мужлан! — вспыхнула Кэтрин. — У тебя что, в груди

не сердце, а камень?

181

—

И снова ты про любовь, — засмеялся Донован.

— Но я уже говорил, что это бесполезное и опасное

чувство. Я никогда не дам тебе в руки такое оружие,

Кэтрин. Пойдем, уже поздно, а я еще должен доставить