Любовная капитуляция

Энн вынула из кармана золотую монету.

—

Умоляю вас, мне нужно войти. Всего на пару

минут.

Стражник вкрадчивым движением руки схватил

монету и распахнул дверь шире; он сразу понял, кто и к

кому пожаловал в застенок.

—

Там, внизу, — прошептал он.

328

Посмотрев, нет ли кого на лестнице, он пропустил

Энн и захлопнул дверь, заперев ее на засов, затем

торопливо заспешил вниз по ступенькам. Энн, подобрав

юбки, сбежала вниз. В камере, расположенной сразу по

входу в коридор, лежал на охапке соломы Эндрю.

Услышав звук шагов, он приподнял голову и вскочил,

встав у двери, а руками ухватившись за толстые прутья

решетки.

—

Эндрю! — вырвалось из уст Энн.

Она встала по другую сторону решетки, лицом к лицу

с Крейтоном. Оторвав взгляд от девушки, тот взглянул

на стражника:

—

Ни звука об этом! Ни теперь, ни когда-либо в

жизни!

—

Конечно. — Стражник отпрянул назад. — Вы

могли бы мне и не говорить этого. Я никогда бы не

поставил под удар леди Энн!

Эндрю вновь повернулся к Энн.

—

Не стоило тебе приходить сюда! Тебе надо

остерегаться,

иначе

у

тебя

будут

огромные

неприятности!

Энн коснулась его руки:

—

Неужели не стоило, Эндрю?

—

Пара слов, и уходи. Ради Бога, Энн, ты же

подвергаешь себя смертельной опасности.

—

Нет, нет, — возразила она. — Я должна была

тебя увидеть, Эндрю, должна, слышишь?

Обе ее руки сомкнулись вокруг его запястья, а

секундой позже легли в огромные ладони. Крейтону

было стыдно за свой внешний вид: небритый, обросший

грязью, в этой мрачной камере, предназначенной для

политических узников. Но он продолжал оставаться

329

сэром Эндрю Крейтоном, а потому держался с чувством

собственного достоинства.

—

Любимая, — сказал он тихо, — ты должна

успокоиться. Не надо волноваться обо мне.

Эндрю ободряюще улыбнулся.

Казалось, не было дней разлуки, и они вновь могли

наедине говорить друг с другом о своей любви. Но ее

последующие слова были для него совершенно

неожиданными:

—

Я пришла, чтобы помочь тебе бежать.

—

Господи сохрани! — прошептал он. — Это

невозможно. Энн, любовь моя, достаточно того, что я

могу, пусть на короткий миг, вновь увидеть тебя.

Он крепко стиснул ее пальцы.

Энн повернулась к стоящему в отдалении стражнику.

Ее фиалковые глаза умоляли:

—

Можно мне немного побыть в самой камере...

Пожалуйста! Не может быть, чтобы вы были таким

черствым и не поняли меня!..

—

Конечно, конечно, миледи, — улыбнулся тот.

Разве мог кто-то на свете отказать Энн? А тем более

он, знавший хрупкую и добрую девушку многие годы.

Эндрю, наблюдавший за лицом стражника, не мог не

улыбнуться. Миловидность и доброта порой могут

оказаться сильнейшим оружием!

Стражник, избочась в полупоклоне, ибо он питал

должное уважение к силе и характеру пленного

английского лорда — отпер замок. Энн проскользнула

внутрь, после чего дверь была закрыта и заперта.

Послышались

удаляющиеся

шаги

стражника,

означавшие, что они снова оказались наедине — может

быть, в последний раз в жизни.

330

—

Эндрю, — сказала Энн, — ты должен быть на

свободе.

—

А ты через две недели должна будешь выйти

замуж.

—

Да, и твое бегство ничем не может мне помочь...

Наступило молчание. Руки Крейтона судорожно

сжались, и он прошептал:

—

Я его убью!

—

Нет, — выдохнула девушка. — Я не допущу,

чтобы из-за меня погиб невиновный. Но ты должен

всегда помнить: я тебя люблю.

Эндрю прошелся по камере, затем обернулся к

девушке и спросил:

—

Ты сказала, что пришла помочь мне бежать. Что

ты имела в виду?

Энн сунула руку в складки платья и вытащила тонкий

позолоченный кинжал. Эндрю ошеломленно уставился

на него, затем от души рассмеялся, хотя его положение

не располагало к веселью: о, эта красивая, пугливая,

робкая и вместе с тем бесконечно храбрая Энн Мак-

Леод! Он подошел к ней, взял кинжал и спрятал его за

пазухой. Затем снова стиснул ее руки.

—

Знай: как только я вырвусь на свободу, твоему

жениху конец!

Энн грустно улыбнулась:

—

Неужели сэр Эндрю Крейтон способен на

убийство? Ни за что не поверю. Сделай ты так, как

грозишь, и мы больше не сможем спокойно жить на

свете. Эндрю, я не люблю его. Я люблю тебя. Я здесь, и

мы вместе, даже если речь идет всего о нескольких

минутах и это последняя наша встреча.

В глазах у нее сверкнули слезы.

331

Забыв о том, что он небрит, грязен, в соломе, Эндрю

простер к девушке руки. Энн всхлипнула и послушно

шагнула в его объятия.

—

Я вырвусь на свободу, обещаю тебе. Клянусь!

Энн не могла ничего сказать. Он дарил ей надежду, но

если они сбегут, то станут отверженными сразу в двух

странах. Но сейчас никто не смог бы убедить Эндрю.

Она прижалась к нему и проговорила сквозь слезы:

—

Ты должен забыть обо мне, Эндрю.

—

Что? Ты бы еще попросила меня не дышать.

Господи, как ты можешь любить меня и говорить такое!

—

Я ничего не могу сделать для тебя! — в

отчаянии вскрикнула она и уткнулась лицом ему в