Любовник леди Чаттерли

Even the snaggy craggy oak-trees put out the softest young leaves, spreading thin, brown little wings like young bat-wings in the light.	Старые дремучие дубы опушались нежно-зелеными мятыми листочками, парящими на коричневатых створках, которые топырились совсем как крылья летучей мыши.
Why had men never any newness in them, any freshness to come forth with! Stale men!	Почему человеку не дано обновляться, выбрасывая свежие молодые побеги? Бедный безвозвратно дряхлеющий человек!
Clifford stopped the chair at the top of the rise and looked down.	Клиффорд остановил кресло у спуска и посмотрел вниз.
The bluebells washed blue like flood-water over the broad riding, and lit up the downhill with a warm blueness.	Колокольчики затопили весь склон, источая теплое голубое сияние.
'It's a very fine colour in itself,' said Clifford, 'but useless for making a painting.'	- Цвет сам по себе очень красивый, - заметил Клиффорд, - но на холст его не перенесешь. Не годится.
'Quite!' said Connie, completely uninterested.	- Само собой, - рассеянно ответила Конни: мысли ее витали далеко отсюда.
'Shall I venture as far as the spring?' said Clifford.	- Рискнуть разве проехаться до источника? -сказал Клиффорд.
'Will the chair get up again?' she said.	- А кресло обратно поднимется?
'We'll try; nothing venture, nothing win!'	- Надо попробовать. Кто не дерзает, тот не выигрывает.
And the chair began to advance slowly, joltingly down the beautiful broad riding washed over with blue encroaching hyacinths.	И кресло начало медленно двигаться вниз по широкой верховой тропе, синевшей дикими гиацинтами.
O last of all ships, through the hyacinthian shallows!	О, самый утлый из всех мыслимых кораблей, бороздящий гиацинтовые отмели!
O pinnace on the last wild waters, sailing in the last voyage of our civilization!	О, жалкая скорлупка среди последних неукрощенных волн, участник последнего плавания нашей цивилизации!
Whither, O weird wheeled ship, your slow course steering.	Куда ты правишь свой парус, чудо-юдо, корабль на колесах?
Quiet and complacent, Clifford sat at the wheel of adventure: in his old black hat and tweed jacket, motionless and cautious.	Клиффорд, спокойный, довольный собой, в старой черной шляпе, твидовом пиджаке, неподвижный, внимательный, не выпускал штурвала.
O Captain, my Captain, our splendid trip is done!	О, капитан, мой капитан, закончен наш поход!
Not yet though!	Хотя, может, и не совсем!
Downhill, in the wake, came Constance in her grey dress, watching the chair jolt downwards.	Конни в сером домашнем платье двигалась в кильватере, не спуская глаз с подпрыгивающего на спуске кресла.
They passed the narrow track to the hut.	Миновали узкую стежку, ведущую к егерской сторожке.
Thank heaven it was not wide enough for the chair: hardly wide enough for one person.	Слава Богу, тропинка уже кресла - двоим не разойтись.