Любовник леди Чаттерли

How does she look! what man has she captured? what fun is she getting out of it?—The men were like great dogs in white flannel trousers, waiting to be patted, waiting to wallow, waiting to plaster some woman's stomach against their own, in jazz.	Как она выглядит? Какого мужчину заарканила? Как он ее развлекает? Мужчины в белой фланели, как большие псы, ждали, когда их погладят, поваляют, почешут, когда можно будет потереться животом с представительницей прекрасного пола.
Hilda liked jazz, because she could plaster her stomach against the stomach of some so-called man, and let him control her movement from the visceral centre, here and there across the floor, and then she could break loose and ignore 'the creature'. He had been merely made use of.	Хильда любила джаз, любила телом прильнуть к мужчине, позволить ему диктовать движения; она долго скользила с ним по всему пространству танцевальной площадки, а потом вдруг бросала "это животное" и больше не замечала: ведь его взяли всего-навсего напрокат.
Poor Connie was rather unhappy.	А бедняжка Конни была несчастна.
She wouldn't jazz, because she simply couldn't plaster her stomach against some 'creature's' stomach.	Она не танцевала под звуки джаза - противно прижиматься к чужому мужчине.
She hated the conglomerate mass of nearly nude flesh on the Lido: there was hardly enough water to wet them all.	А это месиво полуголых тел в Лидс - глупее зрелища не придумаешь. Как еще хватает на всех воды в лагуне!
She disliked Sir Alexander and Lady Cooper.	Ей не нравились хозяева - леди Купер и сэр Александр.
She did not want Michaelis or anybody else trailing her.	И она злилась, если кто-нибудь, в том числе и Микаэлис, пытался заявить на нее права.
The happiest times were when she got Hilda to go with her away across the lagoon, far across to some lonely shingle-bank, where they could bathe quite alone, the gondola remaining on the inner side of the reef.	Лучшими часами в Венеции была их с Хильдой поездка на пустынный, усеянный галькой риф. Они долго купались там в одиночестве, оставив гондолу во внутренней лагуне рифа.
Then Giovanni got another gondolier to help him, because it was a long way and he sweated terrifically in the sun.	Джованни взял себе в помощь еще одного гондольера, потому что плыть было далеко, а он и на близком-то расстоянии весь обливался потом.
Giovanni was very nice: affectionate, as the Italians are, and quite passionless.	Джованни был хороший гондольер, преданный, честный и начисто лишенный страстей.
The Italians are not passionate: passion has deep reserves.	Итальянцы не знают, что такое страсть, слишком они поверхностны.
They are easily moved, and often affectionate, but they rarely have any abiding passion of any sort.	Итальянец легко вспыхивает, горячится, но сильная, глубокая страсть не в его характере.
So Giovanni was already devoted to his ladies, as he had been devoted to cargoes of ladies in the past.	Джованни привязался к своим двум "леди" не больше и не меньше, чем к веренице предыдущих клиенток.
He was perfectly ready to prostitute himself to them, if they wanted hint: he secretly hoped they would want him.	Он был готов с ними спать, если они пожелают, и втайне надеялся на это.
They would give him a handsome present, and it would come in very handy, as he was just going to be married.	Они ведь могут щедро одарить его, что было бы кстати ввиду близившейся свадьбы.