Любовник леди Чаттерли

I like your picture of Sir Malcolm striding into the sea with white hair blowing and pink flesh glowing.	Мне понравилась нарисованная тобой картина -сэр Малькольм вышагивает в воде, его белые волосы раздувает ветром, розовое тело сияет.
I envy you that sun. Here it rains.	Я завидую вам, вы наслаждаетесь солнцем, а у нас тут дожди.
But I don't envy Sir Malcolm his inveterate mortal carnality.	Не завидую сэру Малькольму, его неистребимой чувственной ненасытности.
However, it suits his age.	Возраст, как видно, ему не помеха.
Apparently one grows more carnal and more mortal as one grows older.	Возможно, с годами человек становится все более ненасытным, все более ощущает свою тленность.
Only youth has a taste of immortality—	Только юность способна верить в бессмертие".
This news affected Connie in her state of semi-stupefied ell being with vexation amounting to exasperation.	Эта новость, разбившая вдребезги ее отрешенное состояние блаженства, повергла Конни на грань истерики.
Now she ad got to be bothered by that beast of a woman!	Так значит, теперь ее будет терзать эта мерзавка!
Now she must start and fret!	Начинаются ее мучения!
She had no letter from Mellors.	А от Меллорса ни строчки.
They had agreed not to write at all, but now she wanted to hear from him personally.	Правда, они уговорились не писать, но хотелось бы все узнать от него самого.
After all, he was the father of the child that was coming.	В конце концов он - отец ее будущего ребенка.
Let him write! But how hateful!	Мог бы и написать! Но как это ужасно!
Now everything was messed up.	Как все запуталось!
How foul those low people were!	Подлые простолюдины!
How nice it was here, in the sunshine and the indolence, compared to that dismal mess of that English Midlands!	Как прекрасно жить под венецианским солнцем, среди этой праздности, и как гнусно там, в черной, дождливой Англии.
After all, a clear sky was almost the most important thing in life.	Безоблачное небо, наверное, самая важная на свете вещь.
She did not mention the fact of her pregnancy, even to Hilda.	Конни никому не стала говорить о своей беременности, даже Хильде.
She wrote to Mrs Bolton for exact information.	Прочитав послание Клиффорда, она села и написала письмо миссис Болтон с просьбой подробно сообщить ей обо всем происшедшем.
Duncan Forbes, an artist friend of theirs, had arrived at the Villa Esmeralda, coming north from Rome.	На виллу Эсмеральда заехал проездом в Рим давний приятель семьи, художник Дункан Форбс.
Now he made a third in the gondola, and he bathed with them across the lagoon, and was their escort: a quiet, almost taciturn young man, very advanced in his art.	Он стал третьим в их гондоле, купался с ними на той стороне лагуны, всюду сопровождал их -спокойный, скупой на слова молодой человек, преуспевающий в живописи.