Любовница

— Хелен, муза моя, мой ангел, окажи мне честь — выходи за меня замуж!

Со щелчком он открыл коробочку — в ней было серебряное кольцо с большим рубином.

Необычный. Артистичный. Эффектный. В отличие от меня.

Захотелось убежать и спрятаться. Стоя на колене, Ральф немного покачивался, отчего выглядел, как мне показалось, несколько нелепо. Вокруг нас толпились люди, напирали друг на друга, шептались, улыбались. «Я едва тебя знаю», — думала я, глядя на его волосы, падающие на один глаз, на застенчивую нервную улыбку. У меня мелькнула мысль: «Может, когда мы поженимся, я смогу немного поспать».

Я не смела пошевелиться. Не могла вымолвить ни слова. Тяжесть ожидания душила.

Позади меня кто-то сказал:

— Ну, давай же!

А был ли у меня выбор?

Я наклонилась вперед и пробормотала:

— Почему именно сейчас?

Он вытащил кольцо из коробочки и, взяв меня за руку, надел на палец. Кто-то присвистнул. Кто-то зааплодировал. Стулья были поставлены на место. Напряжение рассеялось так же быстро, как и возникло. Пора выпить. Пора идти домой. Вот так все и решилось.

Ральф, обнимавший меня, рассмеялся:

— Почему именно сейчас? — Он привлек меня к себе и прошептал на ухо: — А почему нет? Чего мы ждем? Ну же, мисс библиотекарша, хоть раз сделайте что-нибудь безумное.

Да, я вышла за него замуж.

И он был прав. Это было самое безумное, что мне когда-либо довелось сделать.

Глава 41

— Хватит!

Анне, более худенькой, чем Клара, пришлось приложить немало усилий, вырывая свою куртку из ее рук. Когда ей это удалось, она бросилась бежать, Клара погналась за ней.

Я припустила за ними обеими, рюкзак подпрыгивал у меня на спине.

— Анна! Подожди!

Догнала их на углу, как раз у поворота на боковую улицу.

— Быстро успокоились! — Я с упреком повернулась к Анне, чье лицо было мрачнее тучи. — Да что с тобой такое? Разве можно бегать по дороге, где ездят машины?! Это же опасно!

Она бросила на Клару взгляд, полный ненависти, и потопала чуть впереди. Клара позволила мне взять ее за руку, и мы последовали за моей дочерью.

— Ну, как дела в школе? — спросила я Клару, пытаясь восстановить порядок.

— Хорошо.

— И что же ты выучила сегодня?

Ничего.

— А что вы ели на обед?

— Не помню.

Анна ждала, когда мы подойдем, шаркая туфлями по стене.

— На, понюхай! — Она разжала кулак, чтобы показать Кларе остатки гниющего цветка. — Хватит у тебя смелости?

— Фу! Какая гадость!

— Девочки, идемте! Мы уже почти дома.

Идти нам было недалеко, но иногда прогулка от школьных ворот до нашей входной двери становилась самой напряженной частью моего дня. Обе выходили из школы уставшими и перевозбужденными, и их дружба металась между ненавистью и любовью.

Другие дети, судя по их виду, легче справлялись с нагрузкой. Краем глаза я замечала, как девочки из их класса спокойно шли домой, держась за руку мамы. Только эти двое, казалось, вели себя как сумасшедшая банда. Я ненавидела это безумное поведение, особенно в Анне. Оно слишком напоминало мне о Ральфе.

К тому времени, когда мы вернулись домой, девчонки снова стали лучшими подругами. Ввалившись в прихожую, толкая друг дружку, они сбросили ботинки и стянули куртки.

— Домашнее задание есть?

Мой вопрос остался без ответа, а они уже ворвались в кухню:

— Что бы в рот положить?

— У вас же сегодня было правописание, так? Вот я и проверю, чему вы научились.

Я нарезала яблоки и банан, подогрела в микроволновке молоко и, пока они ели, достала листки бумаги и карандаши.

— Сначала немножко повторим правописание, ладно? А после вы сможете поиграть, пока я готовлю чай.

— Ну ма-ам! — тут же заныла Анна.

Клара, более сдержанная, пробормотала:

— Опять это противное левописание!

Обе захихикали. Анна принялась выдувать из соломинки пузырьки в молоко, Клара повторяла за ней. Вскоре вся пластиковая скатерть была забрызгана, и я снова стала строгой. Вытерла стол тряпкой и занялась с ними правописанием.

Потом я отправила их играть в гостиную, а сама вскипятила чайник и начала готовить пасту и разогревать болоньезе.

Дверь между гостиной и кухней осталась приоткрытой, их голоса были хорошо слышны. Они играли в ветеринаров со старым докторским набором Анны. По очереди превращались то в ветеринара, то в обеспокоенного владельца домашнего животного. Роль заболевших питомцев исполняли мягкие игрушки. Я вполуха слушала, как девочки спорят о правилах игры, иногда их голоса повышались, но они быстро находили компромисс и продолжали играть.

Как только они поели, я включила телевизор — там как раз шла детская передача, и они растянулись на ковре, подперев подбородки руками и размахивая в воздухе тоненькими ножками.

В дверь позвонили, и Клара, оглянувшись на меня, объявила:

— Мама пришла!

Ее взгляд снова устремился на экран.