Любовные похождения шевалье де Фобласа

Так он называл зал, где находилось множество нимф, и они все прошли перед нами, всячески стараясь понравиться. Розамбер выбрал самую привлекательную, а я из какой-то странной фантазии — самую отталкивающую.

— Пока нам приготовят обед, который я заказал, — сказал граф, — каждый из нас может поболтать со своей красоткой, а за стол сядем вчетвером.

Любопытный от рождения, я ощутил желание рассмотреть как следует мою избранницу, мне показалось очень важным выяснить, какова разница между прекрасной маркизой и уродливой куртизанкой. Сначала я забавлялся только сравнением всего, что она мне показывала, потом незаметно увлекся и уже машинально подумывал о том, чтобы довести осмотр до конца. Нимфа заметила мою готовность и, не дав времени на рассуждения, предложила мне пойти на приступ и стойко приготовилась выдержать его; но внезапно опытная воительница заметила, что между нами невозможна даже легкая перепалка, и мне даже не пришлось объясняться в своих мирных намерениях. Спокойно встав с постели и внимательно посмотрев на меня, она сказала:

— Тем лучше! Такого было бы жаль!46 Невозможно передать, как я был поражен слишком ясным смыслом слов «было бы жаль»! И, не поинтересовавшись тем, что делает Розамбер, я бежал из этого грязного дома, поклявшись больше никогда туда не возвращаться.

На следующий день граф явился ко мне в десять часов утра; он хотел узнать, почему меня охватил «панический ужас», и стал уверять, что весть о моем приключении позабавила всех, кто находился в этом доме.

— Как, Розамбер, эта женщина сама мне сказала «было бы жаль», и вы называете мой ужас паническим?

— О, это другое дело! Нимфа немного иначе описала сцену... Она всеми силами старалась, чтобы мы не узнали... Слова «было бы жаль» совершенно меняют дело. Недурно, недурно! Ну, Фоблас, признавайтесь, уважаете ли вы женщину, холодно поздравившую вас с тем, что вы избежали страшной опасности, которой она сама же готова была вас подвергнуть?

— Странный вопрос, Розамбер. И какие общие заключения о женщинах вы могли бы вывести, основываясь на моем ответе?

— Вы уклоняетесь, мой друг; неужели вы неисправимы? Хорошо же, уважайте, уважайте их, если вам непременно так угодно, а я отправляюсь спать.

— Как спать? Что же вы делали ночью?

— Чего вы хотите? Из всего надо извлекать удовольствия. Я встретил командора ***, шевалье де М., аббата де Д. Мы весь вечер и всю ночь предавались оргии, шумели. Было превесело, но теперь мне надо поспать.

Едва я оделся, как в мою комнату вошел отец; он сказал, что господин дю Портай ждет меня к ужину, а затем пояснил:

— Вы вместе проведете весь вечер. Я поужинаю в том же квартале, потом заеду за вами и отвезу домой.

Я торопился, так как мне очень хотелось повидать милую кузину. Она пришла в приемную вместе с моей сестрой.

— Счастливчик, — живо сказала Аделаида, — вы бываете на балах, танцуете ночи напролет и познакомились с очаровательной дамой.

— Кто вам сказал?

— Персон. Он от нас ничего не скрывает!

Софи стояла потупившись. Сестра продолжала:

— Скажите же нам, кто эта дама? А маскарад? Должно быть, это нечто прелестное?

— Напротив, прескучная вещь, уверяю вас; дама же, о которой вы говорите, хороша, но далеко не так, как моя милая кузина.

Софи продолжала молчать, не поднимая глаз, и, казалось, рассматривала цепочку от часов, на которой недоставало нескольких брелоков; однако румянец выдал ее. Я чувствовал, что наш разговор очень ее интересует, хотя она и делает вид, что не прислушивается к нему.

— Вам грустно, моя милая кузина?

— Отвечайте же, — сказала Софи ее гувернантка.

— Нет, я просто... просто плохо спала сегодня.

— Да, — подтвердила госпожа Мюних, — это правда, последние три-четыре дня мадемуазель Софи мало спит. Это очень дурная привычка, очень, от нее умирают, вот я знала одну девицу... Как ее звали? Да, Шторх! Вы не знаете ее, мадемуазель, вы слишком молоды. Это случилось сорок пять лет тому назад... Так вот эта Шторх...

Старуха начала рассказывать, и, чтобы не лишиться счастья видеть мою милую кузину, мне пришлось долго и терпеливо слушать. Софи избавила меня от этой пытки, причинив другую, гораздо более сильную боль. Она встала, гувернантка с неудовольствием поинтересовалась, что случилось, и девушка дрожащим голосом ответила, что ей нездоровится.

— Вот вечно вы так, — заворчала старуха, — никогда не даете ни с кем поговорить. Господин шевалье, приходите завтра, вы поймете, как это интересно и как важно помнить, насколько сон необходим молодым девушкам.

— Брат мой, вы позволите мне уйти вместе с подругой? — спросила Аделаида.

— Да-да, ступайте, сестрица. Позаботьтесь о ней.

Прощаясь со мной, Софи подняла наконец глаза; она бросила на меня печальный взгляд, который проник мне в самое сердце и пробудил раскаяние.

Настало время отправиться к господину дю Портаю. Снова поблагодарив его, я рассказал о моем приключении с маркизой, не забыв упомянуть и о завтраке у Розамбера; однако я скрыл, куда завлекло нас веселое настроение.