Люди идут по дороге

А ему было худо, и камень на сердце тяжкий
Он, зубами скрипя, в свой последний унёс поход.
Возле школы сидим во дворе, поминаем Сашку,
И бездонен вдали подворотни сквозной пролёт.

Вот Серёга опять за своё: «Коль ушёл в дорогу

С тяжким камнем на сердце, то дело твоё труба.
Братцы, так не бывает, что все ни при чём, ей-Богу,
Кто-то должен сказать напоследок: «Мы ждём тебя».

Кто-то должен успеть — прошептать ли вдогонку, крикнуть:

«Ты вернешься! Ты нужен!», а там — хоть на край земли!»
…Нету Сашки, и сил наших нету понять, привыкнуть.
Мы сидим за дощатым столом. Мы свечу зажгли.

Вот бы смерть с недосыпу, с похмелья дала промашку,

Вот бы путь наш извилистый был от неё укрыт.
Да куда там? Сидим во дворе, поминаем Сашку,
Окна гаснут в домах, и листва с тополей летит.

И свеча чуть мерцает в ночи, как мираж в пустыне,

И над крышей, как обух, кривая висит луна.
Ветер воет осенний, и водка в стаканах стынет.
Мы продрогли насквозь. Мы, не чокаясь, пьём до дна…

2005

«Ёлку нарядила, стол накрыла…»

Ёлку нарядила, стол накрыла,
Струны натянула. Прочь, тоска!
Ласковый, красивый, добрый, милый,
Он к тебе придёт наверняка.

От огней оранжевых отдельно

И с шарами розовыми врозь
Старые игрушки вой метельный
Слушают с тоской глухой, смертельной,
Им на ёлке места не нашлось.

Вот они, забытые однажды, —

Дед Мороз с царевной в стороне,
И совсем не страшный волк бумажный,
И картонный рыцарь на коне.

Вот сосед с женой заглянут: «Спой нам!»

Вот затихнут музыка и смех,
И куранты звоном колокольным
Тишину расколят, как орех.

На дворе ненастье, вьюга злая.

Кофе ему сварен, чай согрет.
Он с гостями дома пьёт, гуляет,
Может, он придёт, а, может, нет.

Он большая птица, он в полёте,

Места не нашлось тебе опять
Под его крылом в дому напротив.
Он с какой-то дурой ляжет спать.

Ветер за окном скулит протяжно,

И грустят с тобою в тишине
Дед Мороз, царевна, волк бумажный
И картонный рыцарь на коне…

1988

«Верка крутит обнову…»