«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)

Но даже после проведения административных реформ в СМР – ДУМ РФ кадровая политика Гайнутдина отличается большей гибкостью, чем у Таджуддина. В отличие от последнего, Гайнутдин не изгоняет из возглавляемой им организации активных религиозных деятелей, а умело направляет их энергию на укрепление собственной власти и авторитета.

В 2010‐е гг. в СМР – ДУМ РФ выдвинулись представители среднего поколения мусульманских религиозных деятелей, уже не учившиеся в Бухаре, а окончившие исламские университеты в арабских странах: Шамиль Аляутдинов, Дамир Мухетдинов, Рушан Аббясов. Эти три религиозных деятеля представляют три центра влияния в СМР – ДУМ РФ. Мухетдинов и Аббясов являются наиболее вероятными преемниками Гайнутдина, если он добровольно или не по собственному желанию уйдет с поста муфтия[810]. Имам-хатиб Мемориальной мечети в Москве Шамиль Аляутдинов не претендует на руководящие должности в СМР – ДУМ РФ, но пользуется авторитетом в определенных кругах благодаря богословским и научно-популярным работам.

Мухетдинова, который с 2012 г. занимает должность первого заместителя председателя ДУМ РФ, называют автором реформы этого муфтията[811]. При этом Рушан Аббясов, занимающий должность заместителя председателя ДУМ РФ, также является одной из ключевых фигур в этом межрегиональном духовном управлении. Такой баланс сил – результат продуманной стратегии Гайнутдина и служит определенной гарантией того, что его подчиненные не смогут объединиться против него, как это уже неоднократно случалось в ЦДУМ. Подобные заговоры в муфтияте, возглавляемом Таджуддином, привели к громким отставкам и отделению региональных духовных управлений.

Однако различия между ЦДУМ и СМР – ДУМ РФ не ограничиваются только системой управления. Для целей моего исследования большее значение представляет то, как эти межрегиональные муфтияты выстраивают отношения с Московским патриархатом. Этот фактор существенно влияет на положение духовных управлений мусульман в России. Выше отмечалось, что ЦДУМ выступает с позиции полной лояльности по отношению к РПЦ в качестве «младшего брата» или партнера в распространении державной идеологии в стране, а не как конкурент, имеющий иную повестку.

СМР – ДУМ РФ выбрало стратегию конкуренции с РПЦ на религиозном рынке в сочетании с политикой максимальной лояльности по отношению к регулятору (государству). Следует отметить, что в 2000‐е и в первую половину 2010‐х гг. эта стратегия в целом себя оправдывала. Она позволяла Гайнутдину и его сподвижникам не подвергаться риску репрессий со стороны властей и вместе с тем позиционировать СМР – ДУМ РФ как защитника мусульман в условиях нараставшей клерикализации общества и усиления роли РПЦ в общественной жизни. Однако в последние годы лояльность по отношению к политическому режиму в России является уже не просто гарантией получения привилегий от государства, но залогом существования самой религиозной организации.

Отношения СМР – ДУМ РФ с федеральными властями не были ровными. После образования Совета муфтиев в 1996 г. перед новым муфтиятом стояла задача завоевать лидирующее положение в исламском сегменте религиозного рынка России. Для этих целей необходимо было, помимо прочего, продемонстрировать, что СМР является надежным представителем и защитником интересов мусульман перед властями[812]. Конец 1990‐х гг. был в целом благоприятным временем для Совета муфтиев и самого Гайнутдина. У СМР были налажены рабочие отношения с руководством России и мэрией Москвы.

Вместе с тем время от времени Гайнутдин выступал с резкими заявлениями, содержавшими в том числе критику федеральных и региональных властей, оказывающих покровительство РПЦ в ущерб другим религиозным организациям. Например, в 1997 г. в интервью газете «Московский комсомолец» муфтий СМР позволял себе достаточно резкие суждения в адрес руководства страны, обвиняя его в заигрывании с православием: