«Люди в верности надежные…». Татарские муфтияты и государство в России (XVIII–XXI века)

Но не только контакты муфтия с Москвой послужили причиной недовольства Казанского Кремля. Файзов не смог стать муфтием для всех или, по крайней мере, для большинства мусульман республики – подобно его предшественнику Гусману Исхакову. Кадровая политика Файзова, проявлявшаяся, в частности, в увольнении нелояльных ему руководителей мухтасибатов и имамов, вызвала недовольство у значительного числа религиозных деятелей[954]. Один из громких скандалов, подорвавших репутацию Файзова как среди верующих, так и чиновников в Аппарате Президента Республики Татарстан, был связан с неудавшейся попыткой смещения с должности имам-хатиба мечети «Кул-Шариф» Рамиля Юнусова весной 2011 г. Кто стоял за этой попыткой, сказать сложно. В любом случае Файзов не был в данном случае лишь инструментом в руках чиновников: у него самого было немало претензий к имам-хатибу мечети «Кул-Шариф». Но благодаря активной поддержке верующих, оказанной харизматичному проповеднику Юнусову, муфтию пришлось отказаться от своего намерения. Сам Файзов, явившийся на пятничную проповедь, чтобы объявить о том, что Юнусов останется в «Кул-Шариф» в качестве второго имама, услышал в свой адрес немало нелестных слов[955].

Руководство республики не устраивала напряженность в отношениях между муфтиятом и имамами. Возникла угроза целостности духовного управления. Так, например, в устав Альметьевского мухтасибата были внесены изменения. Избранный имам-мухтасиб заявил о намерении состоящих в возглавляемой им религиозной организации общин выйти из ДУМ РТ и присоединиться к Совету муфтиев России[956]. С подобными же заявлениями еще перед выборами муфтия выступал Г. Галиуллин, отметивший следующее:

У нас есть три пути. Первый – если на курултае по избранию муфтия участвуют правоохранители, люди из власти, мечети выходят из духовного управления. Второй – присоединиться либо к Центральному духовному управлению, либо к Совету муфтиев России, либо к Нижегородскому муфтияту. Третий – организовать новое Духовное управление[957].

Иными словами, если бы недовольным главам ряда мусульманских общин удалось реализовать свое намерение, это означало бы ликвидацию монополии ДУМ РТ в исламском сегменте религиозного рынка республики[958].

Ситуация усугублялась тем, что проблему невозможно было решить привычными административными методами (вынудив Файзова уйти в отставку), поскольку муфтий пользовался покровительством Москвы[959]. Вопрос об уходе муфтия стал активно обсуждаться вскоре после того, как в Казани 19 июля 2012 г. произошел двойной теракт, в результате которого сам Файзов был легко ранен, а его заместитель Якупов – убит. В этих преступлениях были обвинены ваххабиты[960]. По словам Р. В. Айсина, после покушения на муфтия между Казанью и Москвой велись переговоры об отставке Файзова. В результате федеральные власти согласились, и муфтий подал заявление об отставке[961].

Возможно, желание Казанского Кремля оградить муфтият от вмешательства извне, совпавшее с намерением куратора исламских религиозных объединений в Администрации Президента России А. А. Гришина ослабить Совет муфтиев России, вызвало к жизни решение о прекращении сотрудничества ДУМ РТ с СМР. Вот как обрисовывает сам А. А. Гришин предысторию окончательного разрыва татарстанского муфтията с Советом муфтиев:

…после одного из моих разговоров с президентом Татарстана М. Ш. Шаймиевым татарстанские власти совместно с муфтиями пришли к выводу о необходимости вывести местный муфтият из СМР. Это случилось как раз после объединительного процесса под руководством А. Ниязова, в проекте которого интересы Татарстана, мягко говоря, не учитывались[962].

Таким образом, по Гришину, опасения руководства республики вызвали переговоры об объединении ЦДУМ, СМР и КЦМСК, проходившие в 2009–2010 гг.[963]

Но независимо от того, что послужило причиной прекращения участия ДУМ РТ (а фактически – Казанского муфтията) в СМР, такое решение не могло быть принято без санкции руководства Татарстана.