Людмила

Мы договорились за пятерку, и я объяснил ему маршрут, чтобы он вез меня не самой короткой дорогой. Город мягко поплыл вокруг меня во всем своем южном, солнечном блеске, в ленивой суете нарядной и праздной толпы, в пышной зелени, в чередующихся спусках и подъемах коротких улиц, — компактный и красивый город, — я чувствовал себя приезжим. Спустились по Краснодонскому проспекту, просто проезду между двумя огороженными железной решеткой, поросшими густым кустарником склонами, к площади у завода «Минрозлив», проскочили ее. Покатились по плавной Объездной, огибая Кубанку, широкое, почти квадратное плато, где на месте прежнего пустыря возвышались теперь какие-то павильоны и сооружения, напоминающие луна-парк, и запетляли кривыми улочками, приближаясь к Нахаловке. За внезапным поворотом солнце ударило в глаза, и я надел темные очки. В сумрачно-солнечном свете мы поднялись коленчатым Крутым Спуском под нависшей справа высокой, сложенной из неотесанного камня стеной (здесь что ни улица, то такая стена), выехали на Трудовую, по-прежнему застроенную одноэтажными особнячками в глубине палисадников, устроенных над такой же стеной, вырулили на Баязет, и, проехав по нему до конца повернули направо; проехали каменистой дорогой вдоль поросшего кизилом и алычой склона; справа, пониже в огороженных зеленым штакетником садиках прятались аккуратные, крытые черепицей и шифером домики; проехали мимо моей бывшей школы и Хлудовской больницы длинного, желтого двухэтажного здания — трехэтажного с фасада, — и, обогнув склон, свернули к отдельно стоявшему у его подножия миниатюрному замку, каких было много выстроено в Гальте в начале века. Замок был огорожен кованой решеткой в стиле «Модерн», поднимавшейся ажурными секциями по ступенчатому каменному цоколю к холму. Мы остановились у массивной, сложенной из желтого ракушечника арки, по обеим сторонам которой на высоте человеческого роста были укреплены две внушительные черные с золотом вывески. На той, что слева хитроумной славянской вязью было написано:

Справа более сдержанным латинским шрифтом:

LUDMILA

HOTEL

Я выдал водителю пятерку и прошел между надписями во двор. Здесь какой-то старичок в белой панамке, темных очках и шортах сидел в полосатом выцветшем шезлонге, подставив солнцу голубоватые подагрические ножки, и читал «Гальтскую Здравницу». Я хотел спросить его, как пройти к администратору, но передумал и пошел сам. Как я и предполагал, вход оказался сбоку, за выступающей, имитирующей средневековую башню частью дома. Поднявшись по известняковым ступеням на вымощенную желтой керамической плиткой террасу, я остановился, чтобы еще раз прочесть (здесь только по-русски) название «отеля». Потянул на себя солидную, застекленную толстым зеркальным стеклом дверь. Вошел. Из небольшого холла на галерею поднимались две устланные ковровыми дорожками лестницы с начищенными медными перилами, слева часть холла была огорожена барьером из дубовых панелей, над которым были еще стекла на металлических штангах. Там, за стеклом была видна голова крашенной блондинки — темные волосы на темени отросли уже на целый сантиметр. Я окликнул блондинку и понял, что ошибся, потому что физиономия оказалась не просто мужской, физиономия оказалась свирепой. Я улыбнулся.

— Извините, — сказал я миролюбиво, — я не разглядел. Здесь темновато после улицы. Вы администратор?

— Временно за нее, — пробурчал крашенный детина, оглядел меня с головы до того места, которое мог из-за барьера увидеть и сказал. — В отеле мест нет.

— А в пансионате? — спросил я.

— Что в лоб, что по лбу.

— Не будем ссориться, — сказал я, — а то вам больше не доверят этот государственный пост. Для меня забронировано место, — я вынул из кейса и положил на барьер свое командировочное удостоверение.

Он читал его так, как будто хотел запомнить наизусть, потом забрался в какую-то книгу, пальцем поводил там, внезапно присвистнул как бы от удивления. Задумался.

— Что она, чокнулась? — недовольно буркнул он.

Я ждал.

— Туда нельзя, — сказал он, — в двухместный нельзя. Тут недоразумение. Придется подождать администратора. Она придет через полчаса.

— А в чем дело? — спросил я.

— Она отметила бронь, а там уже человек живет. Еще раньше, — сказал он.

— Что, одноместный номер?

— Двухместный, но туда нельзя.

— Почему?

— Ну, — он как будто немного затруднился, — клиент нервный.

— Ничего, — сказал я, — мы поладим.

— Нет, — сказал он, — не стану его беспокоить.

— Сколько он заплатил, чтоб его не беспокоили? — спросил я. Парень начинал меня раздражать.

Он сделал вид, что не заметил вопроса.

— Вот что, — сказал он. — Я вас помещу в четырехместный. Оно и дешевле. Идет?

— Нет, — сказал я, — не идет. Мне оплачивают номер. Так что регистрируйте в тот, который забронирован.

Парень откинулся на стуле, посмотрел на меня, ухмыльнулся.

— Я тут никто, — с удовлетворением сказал он, — я не имею права регистрировать и ключей не выдаю.

— У нас в Калифорнии так не делают, — сказал я. — Все равно заплачу по таксе и ни цента сверху.