Людмила Чурсина. Путь к себе

А затем последовал спектакль «Ленинградец», который по пьесе Александра Червинского поставил в Театре Армии Юрий Еремин. Константин Щербаков писал в статье, посвященной нескольким спектаклям, которые критик объединял одной проблематикой: «Спектакль („Ленинградец“. — Н. С.) рассказывает о семье потомственных ленинградских корабелов, начинается с похорон главы ее, крупного инженера-кораблестроителя. Время действия поначалу не названо, но со сцены сразу же повеяло тем временем. После похорон герои уезжают на дачу, она огорожена забором с проволокой, возле которого бродят как бы невзначай люди в длинных серых плащах. Ничего не поделаешь, дача принадлежала человеку, причастному к государственным секретам, которые надо охранять от врагов… Режиссер чутко уловил абсурдистские интонации пьесы, видимо, ему сегодня близкие. Он создал на сцене образ заведенного, механического, раз и навсегда предопределенного существования, которое цепко втягивает в свою орбиту каждого, попавшегося на дороге. Существования, где каждому жестко отведена своя роль, и выйти за ее пределы чревато, опасно: жизнь такова, какова она есть, и человеку, ею воспитанному, являющемуся плотью от плоти ее, дорого обходятся эксперименты».

Главный герой, Федор Николаевич, представлен здесь в двух ипостасях: молодым (его играл Андрей Ташков) и старым (Николай Пастухов) — в этих образах словно сталкиваются два времени, и резкие различия двух поколений очерчены очень точно. Представители старшего поколения, одной из которых является героиня Людмилы Чурсиной, и есть, по сути, жертвы «заведенного, механического, раз и навсегда предопределенного существования», которые не могут (да и особо не хотят) вырваться из круга усвоенных с юных лет «правил». Эти «правила» касаются и выбора профессии в потомственной семье кораблестроителей, и брака, и многого другого.

Героиня Людмилы Чурсиной была здесь в совершенно новом для себя нравственном, духовном обличии. Да, сильная женщина, но застывшая в своих представлениях, словно замороженная на всю жизнь, для которой превыше «правил» нет ничего. Чурсина в этой, только лишь на первый взгляд, «простой» роли, олицетворяла собой порядок, непростую механичность существования, притом что хорошо понимала происходящие перемены, необходимость жить иначе. Понимала — но старалась истребить в себе это понимание и, может быть, невысказанное сочувствие.

Пожалуй, именно в характере, воплощенном Людмилой Чурсиной, сильнее, чем в других, ощущался и еще один мотив — чрезвычайно важный для режиссера мотив страха, привитого людям нескольких поколений, как прививали оспу и другие опасные заболевания.

Неистребимый.

Пронизывающий насквозь каждый миг существования, каждое высказанное и даже не высказанное, а лишь мелькнувшее в сознании слово.

А, может быть, потому что и в ней, героине Людмилы Чурсиной, как и в других персонажах, живет незримый почти Виктор (с ударением на последнем слоге), охранник, возникающий всякий раз, когда в нем есть необходимость. Ведь он несет ответственность за людей, причастных к государственным тайнам. Но не только это — он словно проник в души этих людей, не позволяя ни на йоту отступать от привычного образа жизни. Он, как справедливо замечает Константин Щербаков, «частица их душ, отравленных телохранительством, охранительством, замкнутостью пространства, ограниченностью, предопределенностью. Он ловит на лету все желания, потребности, необходимости».

В сущности, ведь это очень удобно — знать, что ты если и отвечаешь за себя, то далеко не в полной мере… Тем более в тот момент, когда оказывается, что сверхсекретный проект, над которым работал Федор-старший, отдавая ему все силы, — всего лишь прикрытие настоящего проекта…

А потом произошла встреча актрисы с крупным, интереснейшим режиссером Леонидом Хейфецем. В короткий период, когда он возглавлял Театр Армии, Хейфец заставил всю Москву (и значительно шире) говорить о своей новой работе — спектакле по пьесе Дмитрия Мережковского «Павел I», на главную роль в которой был приглашен блистательный Олег Борисов. Людмила Чурсина сыграла в этом громком спектакле роль императрицы Марии Федоровны.