Ло. Лётная школа

Стейк из семги, фри, густая солянка, овощи в разных комбинациях. Хлеба никакого. Не могла к нему привыкнуть. В Сент-Грей выпечка не поощрялась. Я наелась. Плотный завтрак — лучшая еда за день. Зачастую, единственная.

Пришла Вероника в синем платье до самого пола. Плотный лиф и юбка-солнце. У барышни, оказывается, есть грудь. Красиво. Подол темнел пятнами от воды, словно девушка шла по высокой траве. Села на соседний со мной стул, на самый краешек.

— Я принесла тебе водолазку, Ло. Ничего не слышно о Максиме? — она переводила взгляд с одного из нас на другого, разглядела всех четверых.

Я пожала плечами. Кто это? Не знаю и знать не желаю ни о каком Максиме. Сунула нос в прозрачный пакет с кофточкой. Молочно-белый трикотаж пах сливочными крендельками.

— Я ее только один раз надела и тут же сняла, водолазка мне мала, а тебе должна подойти, Леня. Если не понравится, то можешь выбросить. Ничего не знаешь о бароне?

— Спасибо! Мне очень нравится! Я буду носить твой подарок с радостью, Вероника, — я проигнорировала последнее гадкое слово. Бе!

— Холдем! — брякнул Изя о своем. Обожает выступать поперек общей темы. — регулировщики сегодня играют в холдем с приличной ставкой.

— Он запрещен на этом полушарии, — тут же среагировал Пит.

— А я знаю место на Правом берегу, где играют по-взрослому, — вставила свое Вероника.

— Где? — тут же обернулись трое моих приятелей к барышне.

— Не скажу, — она гордо поднялась на ноги. — Вы молчите о своем комэске, вот и я стану молчать!

— Ну, Ви! О, Ника! Красавица и умница! — кудрявый брюнет схватил девушку за руки и усадил обратно за стол, — расскажи и мы тебе все-все расскажем!

— А я не умею играть, — сказала негромко я. Не хочу ничего знать о блондине с синими глазами. Две недели прошло, не помню даже лица.

Взяла поднос с грязной посудой и пошла к двери кухни. С тех пор, как осталась без копейки, я не забывала убрать за собой никогда.

Как большинство выпускников приютов и Высоких школ изящных манер, я знала много карточный игр. И даже фокусов. Правый умник говорил дело: любимый спорт Империи на этой планете держался под строгим запретом. Но это не значит, что в холдем не играли. Отнюдь. Просто для входа на такую закрытую вечеринку нужен был пароль. Откуда его могла знать Вероника-сливочный-кренделек?

Братья ОТулл ждали меня у двери. Мечтали отконвоировать на сдачу теста. Я люблю математику. Царица наук отвечала мне редкой взаимностью.

Не то, что «Общий курс культуры и этики». Я покрывалась синими пупырышками при виде стопки толстенных трудов, которые следовало прочитать. Изя раздобыл для меня лекции, но я боялась даже заглядывать в pdf-файлы тонной веса. Семинарами малодушно манкировала. И допрыгалась. Большая дама с замашками черепахи накрыла меня в коридоре учебного корпуса.

— Скажите, Петров, я вас предупреждала? — мадам Бланш моргала привычно сразу обоими глазами. — Работа, которую вы мне прислали, мягко говоря, беспомощна.

— Да, мадам. Я виноват.

Я была согласна на все. В составе своего бывшего звена я игнорировала ее семинары и лекции абсолютно. Если рыжих братьев, возможно, прикрывал ее любимчик барон, то мне рассчитывать на снисхождение не приходилось. Никакая летная призерская слава здесь не работала.

— Жду вас на коллоквиуме в субботу. О теме можете справиться у вашего приятеля Герша. Это последний шанс, Петров. Хотя на ваше благоразумие, как я уже могла убедиться, рассчитывать не приходится, — она пробормотала свою речь так тихо и в таком диапазоне, что я невольно поморщилась. Родилось навязчивое чувство, будто звук сам возник в моем сознании, без участия колебаний.

Я взяла под козырек. Старуха Бланш не удостоила кивком на прощание.

Я сунула в сумку планшет, блокнот, пару ручек, банку консервированных сосисок, терпеть их не могу, и пошла к Изе. Может быть, мне перебраться к нему навсегда?

ГЛАВА 14. Большая игра 2

— Послушай, Леня, может это, ну его на фиг? — Изя заглядывал в лицо заискивающе и снизу.

— Мне не идет? — спросила я высокомерно.

— Выглядишь потрясающе! Не знал бы, никогда не догадался, ей-богу! — толстяк приложил обе красные лапки к мятой сорочке на груди. Уголки воротника были измочалены до полного бесчувствия. — Но я как-то переживаю…

— Не плачь, Герш! Не съедят же нас, — я засмеялась, — подавятся по-любому.

Утро этой пятницы экстрима не обещало. Как и приличной погоды. Порадовало нежным солнышком в шесть утра на общей пробежке и увяло. К завтраку заныл мелкий дождь. Эспо поистине королевской небрежности жестом отпустил меня на все четыре стороны учиться. Сам тщательно оделся и скрылся в неизвестном направлении.