Лоббист (СИ)

Перенесшись порт-ключом на место двенадцатого августа, все члены семьи занялись своими делами. Вальпурга, с ног до головы закрытая темными платьями, целыми днями читала на балконе. Северус, в перерывах между жалобами на солнце, воду и жару, вдоволь практиковался с Регулусом в магии (чары министерства не распространялись на заграницу), читал ночами и просыпался ближе к полудню. Старшие братья лишь иногда выходили поплавать в заливе, но большую часть времени проводили за работой: Сигнус управлял семейными предприятиями, а Орион занимался делами, связанными с Визенгамотом. Друэлла вообще не появлялась на вилле, проводя большую часть времени у многочисленных друзей и родственников по всей Европе. Альфард казался себе настоящим бездельником: целыми днями он играл в мяч или нырял за ракушками с Сириусом, а по вечерам учил Северуса и Регулуса самым разным заклятиям, наслаждаясь моментами общения с сыном. Стоило его по-настоящему заинтересовать, и Северус выглядывал из-под своей маски холодности и безразличия.

Вместе семья по-настоящему собиралась только за приемами пищи. Это были не самые уютные моменты — далеко не такие теплые, как помнил Альфард из своего собственного детства. Северус, не до конца научившийся пользоваться нормальными столовыми приборами, чувствовал себя неловко. Вальпурга бросала на него красноречивые взгляды и то и дело указывала ему, как подобало себя вести чистокровному волшебнику. Северус злился еще больше, его щеки шли красными пятнами и он из чувства противоречия начинал есть едва ли не руками, намеренно стараясь вывести ее из себя. Из себя выходил обычно Орион и начинал читать лекцию о правилах этикета. Альфард пытался убедить его, что криками тут ничего не решишь, что мальчику просто надо было привыкнуть к новому образу жизни. Сам он даже внимания не обращал на столовые приборы, и это не вызывало проблем ни дома, ни на приеме у Ноттов. Но его семью было так просто не убедить.

Будто этого ему было мало, Сириус постоянно перебрасывался оскорблениями с собственным братом и кузеном. Численное превосходство, кажется, только придавало ему злорадства, впрочем, двое мальчишек не оставались в долгу. Все надежды на совместное веселье Альфард оставил ровно на второй день. Когда Северус буквально проломил стену заклинанием в ответ на предложение сходить на пляж всем вместе. Сириус, кажется, ревновал его к новообретённому сыну. Альфард старался убедить его, что все между ними оставалось по-прежнему, но Сириусу, казалось, требовалось все его внимание и время. Северус и Регулус и рады были бы остаться одни, но этого не мог позволить уже сам Альфард. Поэтому ему приходилось лавировать между разными занятиями почти с такой же ювелирной точностью, как на самом изысканном светском ужине.

И все же отдых проходил неплохо. За прошедшую неделю Сириус практически почернел, и даже у Северуса появился небольшой загар. Никакие взгляды Вальпурги за столом не могли отвлечь его от потрясающей средиземноморской еды, так что он немного набрал в весе. Они разговаривали почти каждый вечер, часто наедине, когда Регулус уже спал, а Северус уходил читать на террасу под звездное небо. Альфард старался не слишком давить на него разговорами о будущем, Пожирателях Смерти и просто старался побольше узнать о нем. Иногда он мог вытянуть из Северуса что-нибудь про Эйлин, которую мальчик все-таки помнил. От этих рассказов Альфарду было больно на сердце, но он все равно маниакально запоминал их и прокручивал в голове. Северус уже гораздо больше и почти добровольно рассказывал о себе, своих друзьях и вещах, которые ему нравились. Альфард с удовольствием отмечал, что, несмотря на всю их непохожесть, интересы отца и сына часто совпадали. Иногда он говорил об этом Северусу, но тот в основном отмахивался.

***

Все утро Альфард провел с братьями за игрой в шахматы. Проиграв и выиграв примерно равное количество раз и ввязавшись в еще несколько споров по воспитанию детей, он почувствовал себя вполне довольным жизнью. Орион распорядился накрыть стол к обеду на террасе, а в ожидании они втроем обсуждали, что неплохо было бы показать сыновьям хотя бы Рим перед отъездом. Сигнус заметил, что даже его младшая дочь может соизволить появиться, если пообещать ей целый день неограниченных покупок. У Альфарда сложилось впечатление, что Нарцисса только создает себе образ поверхностной ветреной девчонки, а еще, что ее отец прекрасно знал об этом и только подыгрывал ей.

— Я зааважу сам себя, если буду вынужден объяснять пубертатным подросткам символизм искусства эпох возрождения, — возвестил Орион.

Альфард, естественно, возмутился и начал рассказывать, насколько не по годам развитым был Северус. Братья в унисон закатили глаза.

— Альфард, мы слышали о твоем невероятном сыне примерно сорок тысяч раз за два месяца вашего знакомства, — увещевал Сигнус, — может, хватит уже?