Лоббист (СИ)

— Вам нет нужды переживать о приходе Волдеморта к власти — это неизбежно случится, и все разумные волшебники уже сейчас стремятся занять правильную сторону. Но, если вы хотели бы немедленной благодарности за свои труды, это тоже может быть оговорено. Думаю, золото вас не интересует? Должность главы торговой палаты мы можем обеспечить вам уже сейчас.

Виксен со звоном поставил свой бокал на стол, вскочил с места и энергичным шагом подошел к занавешенному окну, отдернул шторы и заглянул в сгущающие сумерки на улице, не на секунду не прекращая жесткую тираду:

— Беннет, при всем уважении, вы выдаете желаемое за действительное. Вы получаете десятки сторонников из чистокровных слизеринцев — но при этом сотни обычных волшебников начинают все сильнее ненавидеть и бояться вас. Даже Альфарду не хватит харизмы, чтобы переубедить всю магическую Британию…

— Ну, это никогда не было моей целью, — усмехнулся тот.

Он не принимал опасения Виксена всерьез. На того влияло его непосредственное окружение — более умеренное крыло фракции прогрессивистов в Визенгамоте. Эта группа, как и все остальные, была едва оформлена и чрезвычайно аморфна. Ее представителей, большинство из них нувориши вроде самого Виксена, объединяли исключительно финансовые интересы, которые они даже не пытались прикрыть хотя бы подобием идеологии.

Но для Волдеморта он был интересен тем, что не находился под влиянием Дамблдора, и при этом сам был в состоянии собрать внушительную группу зависимых от него волшебников. Эти голоса в Визенгамоте должны были стать решающими при принятии изменений в Акте о Народном Представительстве, которое Волдеморт и его ближайшие сторонники считали решающим шагом для прихода к власти.

Если точнее, для мирного прихода к власти. Беннет, который стал говорить с ним намного более свободно, так и сказал во время их недавней встрече: «Мы очень хотим провести этот законопроект — и, поверьте, вы тоже этого хотите. Он обеспечит нам приход к власти без единой капли крови. Если изменения провалятся, Темный Лорд будет вынужден перейти к гораздо более жестоким методам».

— Никто не получал нового места в палате лордов уже больше двух веков. Вы получите огромное влияние и возможность напрямую влиять на политический курс страны. — Альфард постарался вложить всю свою силу убеждения в эти слова.

— Разве вы не слушали, что я только что сказал? Я не верю в приход Волдеморта к власти — каждая его маленькая победа на самом деле отбрасывает его на два шага назад. Вы слишком много усилий потратили на привлечение чистокровный юнцов, жаждущих приключений, и слишком поздно озаботились мнением обычных волшебников. Ваши попытки обречены.

Виксен говорил торопливо и разгоряченно, но было заметно, что он много обдумывал эти вопросы и имел четко сформированное мнение. Альфард даже признавал некоторую справедливость его аргументов — чем глубже он погружался в дела Волдеморта, тем четче понимал, что вербовка Северуса, а потом и его самого, были отчаянной попыткой с опозданием выйти на правильный курс. Деятельность его организации окружала такая секретность, что большинство рядовых сторонников даже примерно не представляли себе, сколько всего их было в Британии. Хотя армия Волдеморта становилась с каждым днем все более угрожающей силой, только безумец мог добровольно развязать гражданскую войну в таком маленьком обществе, как магическая Британия, едва насчитывающим пятьдесят тысяч человек.

Но Альфарду было известно гораздо больше, чем стороннему наблюдателю. Он смотрел на Волдеморта без фанатичного восторга или восхищения, и мог справедливо оценить его шансы на успех. С этим законом или без, они все равно оставались высоки.

— Вы не знаете, о чем говорите. Он ведет одновременно много партий — и моя среди них далеко не самая важная. Его сторонники приходят не только из старых семей, но из гораздо более демократических слоев, включая ваших собственных друзей, многолетних соратников Дамблдора и даже тех, чье имя ни вам, ни мне неизвестно, но, поверьте, в достаточном количестве такие люди могут быть едва не более внушительной силой.

Говоря все это, Альфард буквально впился в Виксена взглядом. Следя за малейшими изменениями его лица, в поиске намека на согласие с его словами. Ему казалось, что у него получается, что его горячая речь производила задуманное впечатление. Когда Виксен уже открыл рот, чтобы ответить (и это должен был стать первый шаг на пути к компромиссу в их переговорах), Беннет прервал его:

— Впрочем, мы не можем насильно вложить все эти блага вам в руки. Но я нахожу это в высшей степени безответственным с вашей стороны. Ведь вы обязаны думать в первую очередь о благополучии своей семьи.

Взгляд Виксена похолодел, челюсти напряглись. Альфарду понадобилось несколько секунд, чтобы прочитать довольно прозрачный намек, но Беннет сразу поспешил сделать угрозу еще более очевидной: