Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях

Несколько лет назад я гостил в резервации традиционных индейцев хопи. Я попал туда через своих друзей из числа хопи в местечке Хотевилла (Аризона), и меня приняли в доме одного из жителей. Я принимал участие в жизни человека, оказавшего мне гостеприимство, помогал ему работать в поле, сидел по вечерам с его семьей при свете масляной лампы, и мне было позволено присутствовать на прекрасных церемониях в кива[97].

Случилось так, что такую же возможность получил еще один гость – как мне показалось, неожиданный. И все же к его прибытию подготовились по-особенному: царила всеобщая тишина, которая была не гнетущей, а ободряющей.

Вновь прибывший оказался пожилым индейцем хопи из Хотевиллы, с которым у меня прежде случались короткие встречи, но до беседы дело никогда не доходило. Мне бросилось в глаза то, с каким достоинством держался этот человек. Теперь он молча сидел вместе с нами, пил кофе, который здесь так любят, и явно наслаждался испеченным хозяйкой дома хлебом, с которым он съел кусок баранины. На его бронзовом лице мелькали отсветы масляной лампы.

Говорили мало и на непонятном мне языке хопи. Через некоторое время гость достал из сумки лист бумаги и положил его передо мной. На нем была нарисована свастика. И он медленно и размеренно сказал примерно следующее:

«Мои соплеменники рассказали мне, что ты родом из Германии. Мы знаем, что и там люди на протяжении бесчисленных лет знали о свастике. Для нас это священный знак. Ты ведь встречал его в кива.

Когда до нас дошла весть, что у твоего народа свастика снова в чести, многие хопи обратили свои надежды к Германии. Ты ведь знаешь, что здесь, на нашей собственной земле, нас преследуют белые захватчики. А теперь нас притесняют еще и наши соплеменники, которые продались белым, чьи блага они ценят больше, чем наставления и простоту старейшин.

До твоего приезда некоторые из нас, традиционных хопи, видели сон о твоем прибытии: ты шагаешь по светлому пути, а за тобой следует один из нас, несущий в руке яркую свастику.

Мы знаем, что произошло на твоей земле и что люди, избравшие свастику своим символом, сделали это лишь для того, чтобы ввести народ в заблуждение. Когда мы увидели на фотографиях человека, которого вы называли правителем, в нарукавной повязке со свастикой, наши люди стали видеть о нем сны. И они увидели, что свастика не сияет, а излучает мрачный, опасный блеск. Тогда мы поняли, что у вас орудуют злые силы. Мы посылали вам предупреждения, но на них не обратили внимания.

Ложная свастика на вашей земле закатилась, но, когда мы видим сны о вас, мы видим, что вашу землю все еще окутывает опасный мрак.

Мы заметили, что ты ценишь мудрость нашего народа так же высоко, как свою собственную веру. Моим соплеменникам часто кажется, что ты один из нас. Ты относишься к растениям и животным с таким же уважением, как и к людям, потому что знаешь, что все мы являемся творениями Великого Духа. Поэтому мы решили передать с тобой послание людям твоей страны и всем, кто способен и готов слушать.

Наши старейшины увидели в своих снах, что сумрак и злоба на Земле растут. Белые люди и те, кто к ним примкнул, превращают Землю в пустыню – в пустыню, где больше ничего не может цвести, даже если на нее проливаются страшные дожди. Это пустыня из цемента и стали. Земля больше не может дышать. А там, где она не может дышать, засыхают и души тех, кто на ней живет. В путешествии к другим индейским племенам я проходил через такие пустыни – одна называлась Чикаго, другая Детройт. Меня пронизывали холод и тревога. На лицах людей было отсутствующее выражение, и лишь изредка они были исполнены страстного ожидания или тоски.

Когда мы собираемся в кива и молимся Великому Духу, мы чувствуем, как дрожит Земля. Это тихая дрожь, но каждый раз она становится все сильнее. Один из наших мудрецов сказал нам, что Земля собирается поглотить тех, кто ее оскверняет, вместо того чтобы ей служить. Во сне ему было явлено, что с неба обрушится сильный огонь, который сожжет людей, цемент и сталь, если только люди в последний момент не изменятся и не превратятся в настоящих людей, почитающих Бога, которого мы зовем Великим Духом, и служащих ему через служение Земле.

Скажи своим соотечественникам, что сейчас самое время для этого. И ваша священная книга, Библия, тоже предсказывала падение отступникам. Нам рассказывают, что ваши церкви опустели и что есть страны, в которых из церквей сделали кинотеатры и музеи.

Когда ты передашь наше послание, возвращайся к нам! Мы видели, что ты можешь жить нашей жизнью, в которой так много внутреннего богатства. Вместе с нами ты понесешь в будущее знание о Великом Духе. Если изменений не произойдет, мало кто выживет. Великий Дух открыл нам, что мы будем среди этих немногих. Мы и дальше будем верно следовать его пути. Я закончил».

Дальше не последовало ничего – никаких жестов или признаков того, что было сказано нечто особенное. Гость ушел. Я никогда не забуду его темные глаза, в которых то и дело вспыхивали отблески света от лампы. В их глубине царили мир и покой.

Я вышел на улицу и посмотрел вслед его исчезающей фигуре. Звезды освещали его путь, и когда он скрылся за холмом, мне показалось, что в блеске звезд прибавилось теплоты глаз и сердца этого одинокого странника.

Я многим людям пытался передать его послание – или, по крайней мере, его смысл. Те, кто мог и должен был что-то изменить, к нему не прислушались. Они смотрели на меня с удивлением, скукой и раздражением. Поэтому я стал говорить об этих вещах с «несовершеннолетними» – с теми, кто не имеет ни власти, ни жажды власти, ни денег; с теми, кто принадлежит к избранным, несущим послание Духа и Земли в будущее, даже если для них на этой планете никогда больше не будет сиять свет лучшего настоящего. Им, как и всему земному, уготована бренность – но не тщетность.