Локон Медузы

С замирающим сердцем я взялся за ручку — дверь оказалась незапертой. Я остановился на пороге, пытаясь в меркнущем свете дня разглядеть, какой новый кошмар поджидает меня. На полу без движения лежал какой-то человек. Я потянулся к выключателю. Но когда зажегся свет, мой взор оторвался от пола и от того, что на нем лежало — а это был бедняга Марш — и с недоумением обратился к живому существу, съежившемуся в проеме двери, что вела в спальню Марша. Взъерошенное, с диким взором, покрытое с ног до головы засохшей кровью, оно держало в руке мачете, которое обычно висело на стене среди прочих украшавших студию диковинок. Но даже в эту страшную минуту я узнал того, кто, как я думал, находился за тысячи миль отсюда. Это был мой сын Дэнис, или, скорее, безумный обломок того, кто когда-то им был.

Мое появление, по-видимому, вернуло несчастному остатки рассудка — или, по крайней мере, памяти. Он выпрямился и затряс головой, будто стараясь освободиться от какого-то наваждения. Я не мог вымолвить ни слова, только шевелил губами, пытаясь обрести дар речи. Мои глаза на минуту вернулись туда, куда вел кровавый след — к распростертому перед плотно занавешенным мольбертом телу. Оно, казалось, было оплетено какими-то темными и волокнистыми кольцами. Я невольно вздрогнул, и это движение, очевидно, подействовало на затуманенный мозг моего мальчика, потому что он принялся бормотать что-то хриплым шепотом. Вскоре я смог разобрать смысл его слов.

— Я должен был уничтожить ее… Она была дьяволом — средоточием и главной жрицей всего существующего на свете зла… Адское отродье… Марш знал это и пытался предостеречь меня. Старина Фрэнк — я не убивал его, хотя и намеревался. Но потом до меня дошло. Я спустился вниз и убил ее, а потом эти проклятые волосы…

Я внимал ему с безмолвным ужасом. Дэнис задохнулся, помолчал немного и продолжал.

— Ты ничего не знал… Ее письма ко мне стали какими-то странными, и я понял, что она влюбилась в Марша. А потом она и вовсе перестала писать. Марш же вообще никогда не упоминал о ней. Я почувствовал, что дело не чисто, и решил вернуться и разобраться во всем на месте. Тебе говорить не стал — они бы по одному твоему виду догадались обо всем, а я хотел застать их врасплох. Я приехал сегодня около полудня на такси и отослал всех слуг. Оставил только рабочих на плантации — до их хижин далеко и они ничего не услышали бы. Маккейбу велел купить мне кое-что в Кейп-Жирардо и отдыхать до завтрашнего утра. Неграм дал старую машину, и Мэри отвезла их на выходной в Бенд-Виллидж. Я сказал им, что мы все вместе собираемся на пикник, и их помощь нам не нужна, а на ночь они могут остаться у кузена дядюшки Сципио, который содержит пансион для негров.

Бормотание Дэниса становилось все бессвязнее, и мне пришлось изрядно напрягать слух, чтобы различить каждое слово. Вдалеке снова послышался дикий вопль, но сейчас мне было не до него.

— Я увидел, что ты спишь, и постарался не разбудить тебя. Вместо этого я потихоньку поднялся наверх, чтобы застать Марша с… этой женщиной.

Дэнис упорно избегал называть Марселину по имени. Глаза его расширились при новом взрыве далекого плача, раньше лишь будившего во мне смутные ассоциации, а теперь вдруг показавшегося страшно знакомым.

— Ее не было у себя комнате, и я пошел в студию. За закрытой дверью слышались голоса. Я не стал стучать, а просто ворвался туда и увидел, как она позирует для картины. Она была голая, но эти чертовы волосы закрывали ее всю до пят. Она бросала на Марша нежные взгляды. Мольберт стоял боком к двери, и я не видел картины. Они были потрясены моим появлением — от неожиданности Марш даже выронил кисть. Я был разъярен до последней крайности и тут же заявил, что он должен показать мне портрет, но он, напротив, с каждой минутой становился спокойнее. Он сказал, что картина не совсем закончена, вот будет готова через день-два, тогда я и увижу ее. Она ее тоже еще не видела. Но меня это не устраивало. Я шагнул вперед, но он набросил на картину бархатный покров, прежде чем я смог что-либо разглядеть. Он готов был драться, чтобы не пустить меня к ней, но эта… эта… Она подошла и встала рядом со мной. Сказала, что нам надо посмотреть. Когда я попытался сдернуть покрывало, Фрэнк вышел из себя и ударил меня. Я не остался в долгу, и он, видимо, потерял сознание. А потом я и сам чуть не отключился от вопля, который издала эта… это существо. Пока мы разбирались с Маршем, она откинула покрывало и посмотрела на картину. Я обернулся и увидел, как она выскочила из комнаты, словно помешанная. Потом я увидел картину…

Когда он дошел до этого места, безумие снова вспыхнуло в его глазах, и на мгновение мне померещилось, что он готов был наброситься на меня с мачете. Однако через пару-другую минут он немного успокоился.