Лорд Теней

Во Франции, внезапная влюбленность называлась coup de foudre. Вспышка молнии. Огонь, бегущий по твоим венам, разрушающая сила тысячи миллионов вольт. Джулиан влюбился не внезапно — он всегда был влюблен. Просто он осознал это только в то мгновение.

И вот после этого он желал. О как же сильно он желал. И мечтал вернуть те времена, когда он думал, что упускает что-то, никого не желая, потому что желание было, словно тысяча жестоких голосов, которые шептали ему, что он дурак. Прошло всего шесть месяцев с церемонии парабатаев, и это была самая большая ошибка в его жизни, и уж точно непоправимая. После этого каждый раз когда он видел Эмму, в его грудь, словно вонзался нож, но он радушно принимал боль, которую причинял ему этот нож. Клинок, рукоятку которого держал он сам, лезвие которого прижимал к своему же сердцу, и никто и ничто не сможет забрать у него этот клинок.

— Спи, — сказал он. Он обнял ее и она, свернувшись калачиком рядом с ним, закрыла глаза. Его Эмма, его вселенная, его клинок.

* * *

— Видишь, — сказала Диана. — Это именно то, о чем мы думали.

Серебряно-черная луна освещала Лес Броселин, когда Джиа Пенхаллоу вышла за пределы отравленного круга серых деревьев и пожухшей травы. Как только она это сделала, клинок серафима в ее руке засветился, словно кто-то нажал на выключатель.

Она снова сделала шаг в круг. Клинок серафима погас.

— Я отправила фото Кирану, — сказала Диана, смотря на мрачное лицо Консула. — Они… Киран сказал, что такие же отравленные круги он видел на землях Неблагого Короля. — Хотя в последнее свое пребывание во владениях Неблагого Короля Киран видел в основном лишь свою клетку.

Джиа пожала плечами.

— Находиться внутри этого круга — просто ужасно, — сказала он. — Как будто земля сделана изо льда, и воздух пропитан безысходностью.

— Эти круги, — сказала Диана. — Они в тех же местах, что и черные отметины на картах Алины и Хелен, так ведь?

Джии не нужно было проверять карту. Она кивнула.

— Я не хотела втягивать в это мою дочь.

— Если она и Хелен смогут выступить на собрании Совета, то они смогут выдвинуть свои кандидатуры на пост управляющих Институтом.

Джиа промолчала.

— Хелен очень сильно этого хочет, — сказала Диана. — Они обе этого хотят. Лучшее место не всегда самое безопасное. Никому не понравится пребывание в тюрьме.

Джиа прочистила горло.

— Пока я отправлю запрос Совету, да и Порталы на Остров Врангеля очень жестко регулируются… к тому времени встреча уже закончится…

— Предоставь это мне, — ответила Диана. — Тем более, чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Диана поверить не могла, что только что сказала Консулу «чем меньше ты знаешь, тем лучше». Решив, что лучше последней фразы ей и не придумать, она развернулась и пошла прочь от поляны.

* * *

Дрю снились подземные тоннели, разделяемые корнями, похожими на разбухшие костяшки великана. Ей снилась комната со сверкающим оружием и мальчик с зелеными глазами.

Она проснулась и увидела, что тусклый свет восходящего солнца освещал каминную полку. Золотой охотничий нож, с выгравированными на нем розами был воткнут в древесину, пронзая листок бумаги с запиской.

Для Друзиллы: Спасибо за всю твою помощь. Хайме.

* * *

Кит проснулся где-то посреди ночи, иратце слегка жгло кожу. Лазарет был освещен теплым желтым светом, за окном можно было разглядеть крыши современных и Викторианских домов Лондона, над которыми нависла убывающая луна.

А еще он слышал музыку. Он повернулся на бок и увидел, что Тай спал на соседней кровати. Он был в наушниках и из них доносились тихие звуки симфонии.

На окраине сознания Кита зашевелилось воспоминание. Он был маленький, болел гриппом, ночью его лихорадило, и кто-то спал рядом с его кроватью. Его отец? Скорее всего. Кто же еще, как ни его отец, но он не был точно уверен.

Нет. Он не станет об этом думать. Это часть его прошлой жизни. Теперь он стал человеком, у которого есть друзья, которые будут спать рядом с его кроватью, если он заболеет. И он будет ценить это, и неважно, как долго все это будет продолжаться.

* * *

Высокие двери Святилища были сделаны из железа. На них был выгравирован символ, который Кристина знала с рождения — четыре объединенные буквы С: Конклав, Совет, Соглашение и Консул[32].

Двери бесшумно открылись и пред ней предстала огромная комната. Ее позвоночник напрягся, когда она вошла внутрь, вспомнив Святилище в Институте Мехико. Когда она была ребенком, она иногда играла там, радуясь необъятностью пространства, тишиной и гладкими холодным напольными плитами. В каждом Институте было Святилище.

— Киран? — прошептала она, заходя внутрь. — Киран, ты здесь?