Лошади моего сердца. Из воспоминаний коннозаводчика

«Сообщаю Вам сведения, которые удалось собрать о гибели Крепыша на ст. Киндяковка Моск. – Казанской ж. д. Их сообщили полуочевидцы катастрофы – нарядчик и ветеринарный врач Ульяновской государственной конюшни. Непосредственных свидетелей обнаружить не удалось. Людей, служивших в то время на ст. Киндяковка, в настоящее время нет. Мог бы сообщить более детальные сведения виновник несчастья, тов. Буреев, бывший в то время заведующим Симбирской госконюшней, но, по предположениям вышеуказанных лиц, он в настоящее время – член с/х коммуны и вряд ли пожелает сообщить более того, что уже стало от него известно. История последних дней Крепыша, по косвенным данным, рисуется так. В 1918 году из завода А. Ф. Толстой, где Крепыш находился после окончания беговой карьеры, он был приведен в Симбирскую государственную заводскую конюшню, тогда ею заведовал наездник, армянин Эджубов. В последних числах августа Симбирск был взят чехословаками, и заведующий госконюшней тов. Эджубов, опасаясь отобрания Крепыша чехословаками, взял его к себе на квартиру в город. По занятии Симбирска Красной Армией, Крепыш был отобран у Эджубова красноармейцами. Они ездили на нем верхом по городу, это продолжалось неделю, и Крепыш был возвращен в госконюшню. В это время вместо Эджубова госконюшней заведовал уже тов. Буреев, по профессии сапожник. Опасаясь вторичного занятия Симбирска чехословаками, Буреев ночью взял Крепыша из госконюшни и верхом поехал на ст. Киндяковку с целью куда-то погрузить и отправить. Киндяковка – пригородная станция в 3-х верстах от ст. Симбирск I, от нее отходит ветка на Уфу. Вероятно, это было в сентябре, но в какие именно числа, не выяснено. Погода была скверная, холодная, с дождем и ветром. Вагона в Киндяковке Бурееву долго не давали.[179]

Крепыш мокрый стоял на открытом месте на привязи и сильно дрожал. Когда дали вагон, то наспех устроили к нему сходни из шпал и накатника, ибо платформы для погрузки в Киндяковке тогда не было. По словам Буреева, Крепыш при погрузке, сорвавшись с этих сходней, ударился о рельсу и пал. Мне не удалось узнать, как именно и почему Крепыш сорвался со сходней при погрузке в вагон.[180]

Это знают, очевидно, Буреев и те железнодорожники, которые были тогда в Киндяковке, а где служат сейчас, неизвестно. Труп Крепыша был отвезен на бойню, где ветеринарным врачом (фамилии не знаю) при утилизационном заводе городской бойни кости были собраны в кучу в углу. Впоследствии ветеринарный врач госконюшни Л. И. Вишневский собрал из этих костей скелет Крепыша (полностью) и поместил его в ящик там же, на заводе при бойне. В сентябре 1923-го Симбирскую заводскую конюшню ревизовал специалист по коневодству, и в своем докладе он, между прочим, указал, что скелет Крепыша отправляет в Москву. В Москву скелет отправлен не был. Ветврач Вишневский объясняет это тем, что неизвестно по чьей оплошности и вине ящик с костями Крепыша хранился на Бойне недостаточно внимательно, а потому, когда его стали проверять перед отправкой в Москву, то оказалось, что к костям Крепыша прибавились какие-то посторонние кости и с ними перемешались. Так, например, оказалось 6 копыт!!! В настоящее время этот «почти скелет» Крепыша (по возможности посторонние кости были из ящика удалены) помещен в Ульяновский естественно-исторический музей».

Сообщение Левицкого о гибели Крепыша составлено очень обстоятельно и, по-видимому, основывается, если не на первоисточниках, то во всяком случае на данных, заслуживающих доверия. Однако не все в сообщении мне кажется точно достоверным, и наиболее спорная часть касается смерти Крепыша, т. е. кардинального пункта, который, само собою разумеется, интересует нас больше всего. Тем не менее, из этого сообщения мы узнаем фамилию и социальное положение виновника гибели Крепыша: сапожник Буреев. Имя это должно быть произнесено во всеуслышанье и пригвождено к позорному столбу.

Обстановка для спасения Крепыша, по-видимому, складывалась весьма счастливо. Крепыш, благополучно уйдя из деревни в то страшное время, когда там клокотала злоба и ненависть и все гибло в волне погромов, убийств и пожаров, был помещен в Симбирске в Государственную заводскую конюшню. Казалось, он был спасен. Кому он мог мешать и кому нужна была гибель заводской конюшни, раз там под охраной власти стояли казенные жеребцы? Конечно, никому, отвечу на этот вопрос. Однако вопреки логике и здравому смыслу, именно помещение Крепыша в Симбирскую госконюшню и послужило поводом к его гибели.

Крепыш, так же, как и два других знаменитых жеребца, уже тогда принадлежавших не частным лицам, а России, – Хваленый и его сын Хулиган, попал под седло красноармейцев. Правда, это продолжалось недолго – всего лишь неделю. Как ещё несознателен наш народ: вместо того, чтобы гордиться тем, что эти великие лошади перешли в его собственность и стали народным достоянием – он ими развлекается, хулиганит: берет под седло и губит, а в лучшем случае калечит и только под давлением силы возвращает властям.