Лоскутная философия (СИ)

Когда человек унижен, сведён в нуль горем, когда земная его жизнь смята, взорвана, втоптана в грязь, он волен, плюя на рок, объявить триумф вне реальности - в метафизике. Да, он волен надеяться на великую жизнь в инаком.

В этом честь б'oльшая, чем у ""Ubermensch" Ницше, кесарей лишь земной судьбы.

152

В русском климате нет границ, что и делает русскость... Но, может, стоит верить обратному: русскость правит природой? Шварц писал, что глобальная жизнь в силе внутренней волей строить порядок. И вот поэтому, может, нет катаклизмов и аномалий, а - человек извратил мир?

153

Явно, наш разум не только лишь логика, громоздящая алгеброидный мир, диктующий, что любому суждению нужно строго логически выводиться из прежних в силу причинно-следственных связей и установленной пары догм, скажем, тождества исключённого третьего. Вправду, логика - свойство разума. Асмус (сов. академик от философии) насказал про роль логики семь томов. Мир воистину создан логикой, отчего, кстати, мучится. Но давным-давно исковерканный разум наш жил не логикой. Он имел два крыла. Ан'aмнезис помнил время, когда жил в Боге и ведал истину как среду обитания, ведь ан'aмнезис по Платону - память о Сущем. Second крыло - фантазия, вырывавшая, как ан'aмнезис, нас из нашей всегда себе равной, ясной и чёткой, мёртвой среды к вольным пажитям сверхъестественных фантастических истин. Разум наш посчитал это фикцией. Он, стремясь к простоте и возможности объяснить всё, дать всё понятно, трусил бесформенных, алогичных феноменов, нам даримых ан'aмнезисом с фантазией. Он, страшась высот, где терял себя, приземлился - и с этих самых пор в своей логике ползает от одной плоской вещности до другой, управляясь причинно-следственным нюхом, веруя, что сие пресмыкательство и есть полная данность, где дважды два суть четыре и где "анамнез", а не "ан'aмнезис" и иные фантазмы.

154

"Будьте как дети", - Бог предложил, тая, что отнюдь не рассчитывал на взрослеющих, на побочный продукт от детства... Знал Адам, что гоним не за грех, но, выросши, перестал быть малым, коему предназначен рай? Детство - рай. Взрослость - сирое угасание.

155

На "великую" смерть, пардон. Что за радость несла F быдлу, если ор длится и после смерти, как по Диане принца Уэльского? Тайна в бёдрах, что разводила в клипах блестящая? Два несхожих есть человечества. Одно сводит в гроб моцартов, истомив их в нужде, а другое, нюня над пошлостью, ладит строить ей мавзолей.

156

"Мир не стоит слёзок ребёночка", Достоевский.

Благо, наверно, вымереть в детстве. Зря толстоевские о "слезинках" детей. Может, добр как раз, кто казнит их до взрослости; чик по горлышку - и в раю, без мук жизни.

157

Женщины вышли. Все - псевдо-женщины...

Даша всё мне прощала. Даже когда я увлёкся л'aтексной куклой, чтоб она вникла, что - без неё могу. Я постиг неестественность женщины и что истинный человек - за рамками Ж и М, а секс, что врождённый-де, но довольный и куклой, не первозданен. Вник я в фальшь общества, что стоит на идеях, да и вообще в фальшь мира, то есть в искусственность. Понял я, что апатия к женщине - знак спасения... но его-то я не хочу. Я - М. Половой мир - он мой насквозь! Мир естественный, как он был в раю, мне враждебен. Мне предпочтительней статус кво, так как дело Адама близко к успеху.

С Дашей покончено? - нет, но с ЖЕНЩИНОЙ: с тем "кривым", "злым", "стихийным", что любил Ницше... что, всё же, сдохло. Женское мёртво. Доуравнялось в правах до члена. И слава Богу. Умерло, с чем М бился и чем он вскармливался, чем мучился, как великим грехом своим.

Пол - в мозгах пол, не в гениталиях. Если в них, в мозгах, сгинет женское, то и в теле, - будь там хоть грудь до пят либо вульва с Ла-Манш, - нет женщины. Лишь раздувшийся спермой фаллос, ищущий, во что слить её, может мнить, что, мол, в юбке, длинноволосое и грудастое с крашеной мордой, - женщина. Нет, не женщина, а лишь клиторный М, недо- то есть мужчина. Пал соблазн! Что пленило нас первозданностью, в чём хранился эдем - иссякло. Да!!! Плоть - грудастая длинноногая плоть - иссякла быть женской, ставши лишь рудиментом Ж. Я поэтому унижал их, Дашу и Леру. С фальшью - не чинятся. Пусть целуют им ручки - но чтоб их драть потом в хвост и в гриву! Я презирал их. Я после браков запрезирал их, спрашивая: где женское, что пленило, влекло меня? Где оно? Не пространство меж ног влекло, но чудесное райское, о чём слов нет. Мысль о них жгла вулканом! Запах их опьянял! Касание восторгало!.. И вот всё сгинуло. Сказка сверзилась в случку.

Доподражалась, тварь. Норовила сравняться с М? Взять хоть Дашу: сбацала интеллект себе (доктор неких наук), стала, типа, на уровень. А зачем? Чтобы я от блестящей и образованной, шейпинг'oванной, модной, развитой, стал блевать? Собиралась быть всем: her и лошадь-де, her и бык, her и баба-де, и мужик, - а итог вышел пенис в женском масштабе. Клитор.

Чудо пропало, чудо!!! Плач, Ницше! Плачь, Игорь Олен!

158