Читаем Лоскутная философия (СИ) полностью

В пользу ли возраст? Общее мнение: возраст впрок, он приносит-де мудрость. Сложен гимн про активы лет, мол, "года мои - моё богатство". Но есть иной взгляд. Он утверждает: славно, что старимся, что сменяют нас новые, немудрёные поколения. Ибо, ведаем, мудрый в старости - лишь один из ста или даже из тысяч. Прочие - косные, наторевшие в бреднях неучи, мракобесы, жертвы понятий, фаны паяцев и звёзд эстрады. Старость их делает агрессивней, так как, бездельным, им остаётся морализировать да втемяшивать придурь близким. Падший их разум, окаменевши, не поддаётся. Бог умерщвляет их, непригодных для правки, и множит юных в том уповании, что их легче исправить как ещё гибких.


377

Я как бы мудрый, но не разумный. Дело не в степени, что решат, что разумность, мол, выше мудрости или ниже. Вещи различные, несравнимые. Говоря в оппозитах, "мудрость/разумность" есть всё равно что известные "день и ночь", "тьма и свет", "ложь и истина" и так далее. Но одно признать можно: мир - от разумных; данность разумна, как вывел Гегель. Дело опять не в том, что разумность качеством выше ("Ум не потребен, чтоб править миром", знал Юлий III). Нет, но у мира и разума общий корень, общие свойства, да и природы. Сын измен Богу ради "добра" (вещей), в чём и есть первородный грех, разум "мир сей" и создал. Ну, а вот мудрость - иноприродна; и оттого мудрец, - наш мудрец, а не тот клерикальный добренький старец-де, что всегда с поучением, как нам жить, - оттого он негоден в мире разумности. Его мысль - по другим совсем поводам, его радость иная, горе иное, счастье иное. Вот пример: славят цезаря, так что гром гремит и во всех единение, - а у мудрых на сердце скорбь и кручина. Музыка мудрости вновь не та, и когда у разумных грохот "музл'a" в ушах - мудрый слушает тишь в глуши. Точно так юмор мудрости провоцирует скуку у всех разумных. А красота от разумных мудрых пугает, будь то грудастая Мисс Вселенной или гориллистый Шварценеггер.

Вроде бы, тот и тот люди с виду, - мудрый с разумным, - но, как известно, внешность обманчива... Что я думаю? Мудрость здесь не должна быть; мудрый - отверженный; мудрость - житель эдема. Сходно как некому вдруг даётся мощь мышцы - так вдруг и мудрость, дар замечательный лишь на первый взгляд. Прорицать мир до дна, видеть истину - мало значит, что доказал Христос Своей гибелью. За экраном TV, за пашнями, за идеями, за финтами Дали, за державными федеральными ликами, за святынями - мудрый видит не то, что есть, но что нужно бы. Символически, видит Бога, Кой, повторяем, миру не нужен, вспомнить Голгофу.

Но, удивительно, при всём том, что мир мудрых, мир умозрительный, презираем разумными; при всём том, что они ценят свой очевидный мир - мир, казалось, реальный, ясный и почвенный, им, разумным, жить тягостно. Их мир схож с серпентарием. Уцелеть в нём возможно, только поправ его, то есть влезши на пик, в цари, чтоб оттуда давить всех, то есть чтоб сдерживать разрушение и распад столь, вроде бы, сущей сущности, как их ясный разумный, правильный социум... где в ходу отчего-то "нормы", "святыни", "вечные ценности", "идеалы" - вещи абстрактные, нереальные. Странный мир из насилий, лжи, идеалов, подлых обманов, злых симуляций, идеологий и вечных ценностей - вот что есть мир разумных. И, вопрос, если в этом разумном, вещном, реальном, почвенном, очевидном миру насилие и обман единственный способ быть в нём; плюс если всё в миру против Жизни и в нём спасаются лишь прилганием нечто как бы действительно верного, неподдельного (эти самые "идеалы", "святыни") - то, признать, умозрительный неотчётливый, уповательный, запредельный рай мудрых истинней и мудрец прав в последнем неком моменте, что укрывается за масштабными броскими фигли-мигли разумных.


378

Чтоб понять высших, надо быть высшим. Конфуций был не у дел в свой век.


379

Истинно, что имеем мы, лишь отдав. Поэтому Авраам, вождь избранных, чтоб иметь, отдал нечто. Что? Рай, естественно. На кон ставились: безыскусный Исав, об-у-словленный Яковом; богоносный Аврам, убивавший Исака; ловкий Иосиф, ткущий риторику, и Фамарь, сплутовавшая в святость матки Завета... Вижу личины их, ведших в ложь, продававших реальность за словоблудие! Как, прельстясь, мы шатнулись из рая - в рай помчал Моисей, их внук, кн. II, Исход). Рай пластали в понятия по лекалам добра и зла иудейского почерка; получали же деньги, скот и невольников, иудейский стиль жизни, или условный стиль.


380

Был сожжён мальчик в Туле. Мог бы быть не сожжённым... Бог есть случайность?


381

Судя по фактам хамства, агрессии и насилия мусульманских мигрантов в старой Европе, строй шариата - самый приемлемый способ выпаса варваров, а власть деспотов, как Каддафи, - может, единственный должный строй для них.


382

СМИ слушать - мы позитивны, оптимистичны; ухари, сорвиголовы! Ничего нам не надобно, на подножном корму живём, удальцы, чудо-воины! Нам лишь жрать бы, славить в крик цезаря и "крымн'aшить", нынче вот в Сирии. Власти новой России днесь возрождают тип черни пошлой и неразборчивой, фанатической.


383

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги