Читаем Лоскутная философия (СИ) полностью

Про "властителя дум" Дименьтева, промышлявшего при Советах, - где ему было "добро зел'o", точно Богу, - голубоглазыми комсомольцами с акварельными девами; в 90-е пробуждавшего "доброе" в благонравном Израиле, а потом, уже вновь у нас, преуспевшего с пошлыми тривиальными виршами о предобром "добре". Вот новый ляп: "Лишь добро спасти нас может / от непонимания и зла"... Впились в "добро". Заморалились. За "добром" дошагали до пропасти и зовут в неё, став в сторонке, где не опасно. Разве не знаете, что "добро" - реверс "зла" всегда? Чтоб его, "добро", сделать, с цельного абортируют "доброе", так что "доброе" с сих пор мёртвое, но и в цельном впредь рана; вскорости мёртвое отшвырнув, - гниль! - вновь креативные, просвещённые руки в плоть за свежатиной, выдирая остатки клочьев "добра". Желаю вам, добродеюшка, чтоб со всем поэтическим и иным "добром" вы отправились в акварельные дали... Ан, не пойдёте ведь, предпочтёте ведь деньги, как уже делали. Ибо деньги - "добро".


384

Пишешь - верится в то, что пишешь. Но вдруг вторгается меж тобою и qwerty массовый человек, "сверх-я", то есть нравственность и традиции, и вещает: что пишешь? нужно ли?.. Богу? Бог дал свободу, Богу плевать на нас; Бога чаще, брат, нет, чем есть; людям рая не нужно, жили без рая и проживут ещё; их ан'aмнезис травлен пьянками, грёзы их о "феррари", мысли - о деньгах; так что заткнись давай и встань в ряд в общей маске, будешь как все, брат; страшно жить в одиночестве.

Страшно. Но надеть маску не удаётся.


385

Смыслы калечат жизнь, рвут в куски. Они гибельны. Как я раньше не понял-то? Да не Бог ли и ввёл их "словом", кое вперёд всего? Как там: "Слово и было Бог, от Него пошло, без Него не пошло ничто"... Впрочем, незачем. Мой "Титаник" отплыл уже от того, что не выбрано, - от бессловной природности, - к Божьим "сиклям, скоту и рабам" (см. Библию)... Что, Христос про любовь? Наверное. Только Бог ли Он? И, будь Бог, - Он ведь Сам признал, что в миру Он не властен; тут власть маммоны... Vale! гудбай, Христос! Отплываю. И хоть "Титаник" скоро утонет, - рек Апокалипсис, - я взойду на борт, чтобы, стоя там, провожать мир. Все, все прощайте! Был лист трепещущий, а теперь, очень скоро, буду не раб слов, но активист их!


386

Вскопанный, огород стеснён одуванчиками (Tar'axacum), кои проворно множат головки, что лопнут в зонтики. Ветер дунет - и полетят они огород губить, превращать в дикотравье. Я с ними бился, брал их, выдёргивал да отшвыривал - и постиг, что веду войну с Богом. Как? А вот так. Я взрыл землю под флору нужную, убеждённый, что знаю, где флора "добрая", а где нет. Но Бог встрял в мой труд, дабы я не напортил. Он знает больше; Божья селекция несравнима с моей и по целям, и совершенству. Выращу я редис, морковь - Бог же, эру за эрой, крыл землю дивной флористикой и сменял её, ибо так было надобно. Одуванчики (злой сорняк, кто-то думает) может, важный цикл в Божьих планах, рушащих замыслы извести первозданный рай огородами под культурную-де растительность.

А и правильно: что же, Бог некультурен?


387

Мысль, что, мол, люди от обезьяны, ладит с гипотезой, что когда-то на Землю сели макаки, супер-премудрые, и нас вывели. Оттого мы ведём себя, как макаки. И лишь немногие молят Бога усыновить их.


388

Не эволюция - инволюция от богов через ген человечества до свиньи.


389

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги