Читаем Лоскутная философия (СИ) полностью

Ну, а что дети? Это балласт, обструкция. Сколько сил займёт, чтоб бессмыслый, косный состав детей возвести на наш уровень? Сколько лет пройдёт, прежде чем дети будут готовы к высшим стремлениям? Странны конкурсы юных, будто в них большее, чем во взрослых талантах, кои забыты. Бах, Данте, Пушкин и Боттичелли в детстве не создали ничего из шедевров... В общем, их в хлев - чад. И игнорировать. Как собакам, швырять куски - а самим всё могущество, всю интенцию направлять на свершения. Дети пусть подражают нам как героям. Пусть сильный вырастет, слабый сгинет, но без того чтобы взращивать хилый плод понапрасну жизни в убыток.


398

Часто случается, что тебя выключает, словно ты радио. Чувства вянут, мысли слабеют, и ты становишься точно мир вокруг, где всё среднее и в каком лишь и можно жить, ватно чувствуя, ватно мысля. Ты как бы умер... Но, может, сим Бог являет нам, что за мощь ощущений нужно бороться? Ведь, устрояя чуть ли не каждый день то душевный комфорт, то умственный, что всегда средней степени с трендом к низшему, мы де факто стремимся в род невитальных мёртвых материй.


399

"Стиль", "образ" жизни. А это значит, мы не вполне живём, обретаемся в "образе". Что есть "образ"? Первое, рамки - как принуждение жить вот так, а не этак. Ну и, второе, интерпретация жизни, определённая и обычно банальная. Получается, мы актёрствуем, чтобы "образу" соответствовать, угадать его волю. Это гнетущий факт, трагедийный. Ибо не "образу" мы обязаны - жизни.


400

Осоловели от шеинизма.


401

Что убивают? В этом нужда Тебе. Да, Тебе нужда. Жизнь под лозунгом "плоть мертва" - Твой любимый финт. Дух и плоть враги - это Твой трюк. Смерть плоти - цель Твоя. Не курьёз пары выродков, а нужда Твоя! От начал казня плоть потопами (ибо "мёртвая") и неистовством избранных на "евеев и хананеев" в древних сражениях, Ты сим держишься. Ты внушаешь нам "не убий" без продыху, дабы помнили про "убий" и длили их до полнейшего обращения жизни в мёртвое (мол, "духовное"), до "последнего целованья" Ф. Достоевского, - ибо смерть есть святое! Ты изрёк: "плоть мертва и не пользует", - что величит смерть как путь святости. Цель Твоя - это Жизнь гнать, дабы терзались "жить земной жизнью", вроде Игнатия-страстотерпца или Плотина. Ибо зачем Жизнь, коли слов'a суть жизнь человеков, как наставлял Ты. Каждый порыв наш Ты обу-словил, дабы, повергнув нас, Самому взрастать. Ибо в слове источник Твой и без слов Тебя нетути, "Слово Бог бе", как Ты представился. Чтят "последнее целованье" как ритуальность: мёртвых целуют, чтоб констатировать: плоть мертва в Твою славу, как и хотел Ты, Бог некрофильный.


402

Миг растяжим порой, вечность длится секунду. Это и значит их адекватность.


403

Муки, бесспорно, создали гениев: Достоевского, Ницше. Муки изводят нас, и мы падаем в бездны самости, к докультурному хаосу, где находим вдруг первобытные силы, что мыслят мощно, чувствуют яро, всепобедительно - и бьют муки по жвалам, и нас возносят.


404

Русский, по слухам, задним умом-де крепок.

Что это значит? Может, не значит. Тьма баек - глупость. Но, может, значит. А потому вопрос: что за ум вдруг у русского? То ли он сознаёт, лишь окончив труд, что трудился оплошно? То ли он делает, а дела осуждает? В чём корни "заднего" вот такого мышления? Вдруг оно мыслит смыслы, что лучше бросить? мыслит преступно? неприменимо? вплоть что и всуе? Или всё вместе? Но есть догадка, и погадаем. Свят ли был Авраам, заносящий тесак над сыном? Нынче швырнули бы в КПЗ в момент. Вместо этого он - пример нам, идол из библии, патриарх и "святыня". Также Фамарь, угодившая в "род святой" проституцией, - образец благородства... В общем, "святое" крайне преступно в самом начале. Что ни "святое" - то враг закона в миг начинаний; важно: первейший враг, взять Христа, Кто нашёл место в рамках закона лишь на кресте над ним.

Стало быть, "задний ум" есть рефлексия на остатки в нас ценностей и мышления рая, где не заботились, в чём "добро" и в чём "зло", всё делали без оглядки, ладно инстинктам. Судя по мифам, так получалось если не свято, то грандиозно. "Задний ум" есть реликты эдемских, но вдруг утраченных качеств мысли, что, таясь в русском, экзаменуют ход ума падшего, окультуренного, фальшивого, порождённого от познания "зла" с "добром". Это в нас - нам самим неудобный, обременительный суд над миром, цивилизацией, заодно над собою. Но суд спасительный. Он в нас свойство живучести. Возвеличим же присказку: русский задним умом жив.

"Задний ум"... А ведь есть у него кут в мозге. И если падшую всю культуру (то есть фальшивую) обустроили доли лобные, - ведь Платон широк лбом, плюс лоб знак интеллекта, - то рост иных долей, где спят райские изначальные свойства, сломит строй мозга в нас, в homo sapiens, и изменит нас... И увидим лик Бога, если утраченный, а потом восстановленный в нас Адам был, сказано, Божьим "образом".


405

Тарантино, хлёсткая пустота.


406

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги