Ловец акул

Казалось мне, что я не умираю, а умер вообще. И вот надо мной поют, чтобы я воскрес к жизни вечной, а я не могу, не могу воскреснуть, я как камень.

К потолку возносились молитвы, и всякий раз, когда я слышал имя Марка, я вздрагивал. Его имя священник произносил часто. А, может, мне просто казалось так, а?

Не знаю. При мне его отпевали, но как бы и не при мне. Я лучше, чем себя, Светку помню. Она стояла и смотрела на Нерона, как на чужого человека. Такая на него похожая.

Это странно, наверное, когда смотришь, а у него, у тела, твои черты. Вот он лежит, а вы похожи. Мне странно было, когда батя того, откинулся. Я не смотрел на него. Мать сказала потом, что, конечно, башку ему делали, в итоге он изменился немного, но все равно.

Всегда это страшно и такая муть.

Помню, после отпевания вылез покурить, от слез глаза болели, я почти ничего не видел. Скуривал сигарету в три-четыре затяжки и тут же начинал новую. Потом повезли на кладбище. Больше всего я ссыковал, что опять с участком облажаемся, почему-то было страшно, что не там похороним.

От Арины еще всяких обмороков ожидал, это меня напрягало. А, может, я просто, как говаривал Марк Нерон, проецировал. Психология, ну, да.

Когда Нерона, говаривавшего так, зарыли, ко мне подошел наш главный. Он очень хорошо выглядел, лощеный такой мужик, сразу видно — жизнь удалась.

— Это ты, Автоматчик, все организовал? — спросил он.

— Я.

— Нормально вышло.

— Спасибо, — ответил я. Сказать "отлично" про кого-нибудь, кроме себя любимого, главный бы точно обломался. А, может, просто случай не тот.

— С Нероном хуево вышло, — сказал он.

— Да, — ответил я. — Хуево вышло.

Мне вдруг стало совершенно все равно, что он мне скажет. Как будто я не к этому шел, а куда-то вообще в другое место и в другое время. Небо над нашими головами затянуло тучами, пора было на поминки, но мы стояли у могилы, и главный смотрел на меня, будто хотел что-то понять.

— А вообще ты как? — спросил он.

— У меня недавно сын родился, — ответил я.

— Поздравляю. Как назвали?

— Марк. Я подумал, раз так вышло, что это мистика какая-то. Надо так назвать.

Он достал пачку сигарет, не спеша закурил.

— Нерон был мужик умный, — сказал он, протянув мне пачку. Полна пачка трубочек мира, так сказать. Бывает иногда, что люди, как животные, и не по словам, а по жестам понимаешь, как они к тебе.

— Умный, — сказал я, — Нерон, царствие ему небесное, вообще был мировой мужик. Не знаю, как теперь без него. Такой друг мне был.

— Да я видел, тебя порубало что-то.

Значит, смотрел на меня. Ну и хорошо, хоть я и не играл, а здорово вышло, по итогам.

— Я чего хотел сказать, — неторопливо продолжил главный. Он всегда говорил так, словно у него было все время мира и ни каплей меньше. Ничто вокруг его, казалось, в этот момент не интересовало. И вот собирался дождь, а мы все стояли друг перед другом, и даже когда с неба сорвались первые капли, а люди стали рассаживаться по машинам, главный не обратил на это никакого внимания.

Мы остались у могилы Нерона одни.

Главный не спеша достал зонт, раскрыл его и договорил:

— Он был человек очень умный, но скрытный. Ты к нему был ближе всех. А у нас сейчас только-только с Туркменией все пошло, как надо.

Единственное, оставалось пококетничать.

— Ну, сам же знаешь, я московскими делами занимаюсь. Что там у него в ближнем зарубежье творилось, это я не врубался.

— Так врубишься, — сказал главный. — Ты Нерону был ближе всех. Опыт, опять же.

— Сын ошибок трудных, — сказал я и засмеялся, главный вскинул бровь. Он стоял под зонтом, а я зонт не взял, дождь зарядил серьезный, я весь стал мокрый, вода стекала по моему лицу, и я то и дело утирался мокрым рукавом.

— Понял, — сказал я.

— Понял, что ничего не понял, — засмеялся главный. — Но разберешься.

И он неторопливо пошел к машине, а я остался стоять, ошалевший от того, что со мной только что случилось.

Я стал Марком Нероном.

Такому высокому назначению нужно было соответствовать, поэтому я заказал золотой крест, как у Нерона, стал носить строгий костюм с берцами, как Нерон, и даже читать всякие книжки, которые не ужастики.

Всего Шекспира, например, прочитал. Нормально понял только "Макбета" и "Тита Андроника", еще "Гамлета", но немного. Шекспир, конечно, не Стивен Кинг.

Да что уж там книжки, я даже ходить стал, как Марк Нерон, позаимствовал некоторые его приметные жесты.

Но это все потом. А тогда я стоял под дождем, уже один, и думал, что пора ехать, но не мог сдвинуться с места. Позади меня намокала земля, в которой остался Нерон. Гроб был хороший, так что ни капли не должно было проникнуть к Марку. Но, может, это и плохо. Может, когда ты мертв, тебе так нужна хоть какая-нибудь весточка с нашего света, хотя бы холодная капля дождя.

Я обернулся и увидел крест на его могиле, рядом с безвкусными памятниками наших коллег он смотрелся очень культурно и как-то даже страшно.

Как обещание вечной жизни, а в нашем случае вечность — не решение проблем.

Чеботарев Марк Владимирович.

А мой сын — Юдин Марк Васильевич. Чеботарев Марк Владимирович умер в девяносто шестом году, а Юдин Марк Васильевич — родился.