Ловцы душ

Разве что… разве что пленники отрекались от Иисуса взамен сомнительной привилегии стать надсмотрщиками над своими товарищами по битвам. Вот это и вправду могло стать причиной для позора. Действительно ли прадед Матиаса был таким вероломным рыцарем, человеком слабого духа? Одним из тех, для кого искушение тленными богатствами оказалось сильнее надежды на избавление и воскрешение из мертвых при Господнем престоле.

Но что же такой отступник мог искать в нашей Империи после тридцати семи лет плена? Он ведь тогда был уже стариком… И не мог надеяться на теплый прием, разве что подготовил историю, должную доказать его невиновность и, кто знает, может, даже героизм.

Правда, тогда мой наниматель не скрывал бы факта возвращения деда, а гордился бы его отвагой.

– Где ты слышал эту историю, Курнос? – спросил я.

– А если бы что родилось от мужчины и свиньи? И если бы это была, типа, жёнка? Вот было бы сисек, чтоб тискать! – мечтал Первый.

– Подворье «Под Шелковым Платком», – ответил Курнос не раздумывая даже. – Двое дворян разговаривали о Крестовых походах.

Я знавал эту корчму, поскольку с ней была связана забавная историйка. Много лет назад неподалеку стоял городской эшафот, где как раз собирались казнить одного злодея и разбойника. Но подкупленная накануне молодая шлюшка подбежала к осужденному и набросила ему на голову платок, крича: «Он мой», – что согласно обычаю означало: преступник должен быть освобожден и отдан ей в мужья. К счастью, офицер стражи и чиновник бургграфа не дали себя обмануть. Злодея все равно повесили, а девке дали плетей под его дергающимся в последних корчах телом.

История, как я уже говорил, была забавной, но никак не могла помочь мне в деле Хоффентоллера.

– Услышал тогда хоть что-то еще? – спросил я у Курноса.

– Мы тогда уже пошли пить, – покачал он головой.

Вот и вся польза от памяти Курноса…

– Или от коровы, – не унимался Второй, – там, типа, вымя побольше…

– Останемся здесь еще на ночь, – решил я наконец. – И кто знает, не на дольше ли.

– Мордимеру нужно, понимаешь, поискать местный хлев, – засмеялся Первый.

– Или конюшню! – Второй закашлялся, регоча, и ударил себя по ляжкам от радости.

Я только глянул на них, покачав головой. Близнецы порой были полезны, однако слишком часто злили меня своим примитивным чувством юмора и простецкими нравами. Что ж, я нес крест товарищества с ними, как и множество прочих крестов в моей жизни, и уж поверьте – этот был относительно легок. Кроме того, что бы там ни говорили о близнецах, они, во-первых, обладали некоторыми уникальными способностями, а во-вторых, несмотря на маленький рост, действительно люто сражались. Мало кто умел настолько точно стрелять из арбалета, а своими ножами они порезали и закололи не одного противника. Я смотрел, как они хлопают друг дружку по плечам и смеются над своими шутками. Выглядели они столь невинно. Два веселых маленьких человечка с круглыми личиками, бледными глазками и уже изрядно заметными лысинками.

Не знаю почему, но с некоторого времени мне все сильнее казалось, что эти забавные песики однажды вцепятся мне в горло. И ради их же благополучия я надеялся, что сей момент наступит как можно позже.

– Даю вам день свободы, – решил я наконец. Они даже не обрадовались, поскольку слишком долго меня знали, чтобы понимать, что такие слова означают на самом деле.

– Близнецы в одну сторону, Курнос – в другую. Покрутитесь по селам, поболтайте в корчмах, попейте с местными. Хочу знать, о чем те говорят, что их беспокоит, что думают о Ройтенбахе… Не наливайтесь слишком сильно. И, – погрозил я им, – никаких глупостей. И, – погрозил им еще раз, – никаких девок.

Близнецы одновременно скривились – будто сговорившись.

– Никаких девок, – повторил я сурово. – Никакого мухлежа в карты или кости. Лучше не играть вообще, даже если вас пригласят. Вы поняли?

Они кивнули.

– Хорошо, что поняли, – подвел я итог. – И лучше обо всем этом не забывать, потому что шкуру с вас спущу.

Товарищи мои порой вели себя как непослушные псы. Ведь не без причины же близнецы отсидели свои шесть недель в холодных казематах. Однако они знали, что, во-первых, я их окормляю, а во-вторых, давно поняли, что во время расследований Мордимер Маддердин – человек, который не прощает ошибок и непослушания. Потому я надеялся, что они справятся со своей миссией. Как Первый, так и Второй всегда умели вызывать доверие у людей, особенно когда это были простецы. Да и Курнос, несмотря на свою зверскую и пугающую физиономию, умел притвориться добрым товарищем, коли знал, что такая игра ему поможет.

* * *

– Крепко же вы нализались. – Я глядел на них с отвращением.

Первый перднул, Второй – отрыгнул. И был это не тот ответ, на который я надеялся.

– М-м-мы кое-што з-с-снаем зато… – пробормотал Первый.

– Мы ж, типа, по работе напилис-с-сь, – добавил Второй точно так же косноязычно, но с явственной гордостью в голосе.

Нет, в таком состоянии с ними было не поговорить.

– Курнос, возьми-ка этих идиотов и сделай с ними что-нибудь. И пусть, как снова здесь появятся, будут трезвыми.