Ловушка для охотника (СИ)

Тор быстро вынул пальцы из покрасневшего рта и, придержав ногу Локи за колено, ввел мокрый от слюны средний палец в истерзанный анус, замерев от того, как туго влажные гладкие стенки сомкнулись вокруг. Локи, против воли, издал тихий короткий стон. Тор протолкнул палец глубже, задев простату, и Локи вскрикнул, а к щекам его прихлынула кровь. Тор потянул палец на себя, чувствуя, как стенки, плотно сомкнувшиеся вокруг, тянутся следом. Локи застонал, отворачивая лицо, и от этого стона по позвоночнику Тора прокатилась волна огненного возбуждения. Он убрал руку, положив ее на лицо Локи, а сам налег сверху, рукой подвел член к влажному отверстию и стал медленно проталкивать внутрь. Стенки поддались, пропустили твердую головку, плотно сомкнулись вокруг. Локи захныкал — жалкий, умоляющий звук. Тор чуть сжал руку, закрывающую ему лицо, ощутив, как кожу щекочут влажные губы. Тор с наслаждением оскалился и дернул бедрами, проникая так глубоко внутрь, как только мог. Он почувствовал, как головка задела простату, как судорожно сжались горячие шелковистые стенки.

Локи выгнулся под ним и закричал, по лицу его снова потекли слезы, увлажняя загрубевшую ладонь Тора. Охотник прикрыл глаза и чуть приподнял зад, почти выскользнув из растянутого ануса. А потом резко вошел обратно, с влажным хлюпаньем впечатав охнувшего Локи в лавку.

Тор потерял контроль — внутри Локи было тесно, хорошо, его сладкие слезы щекотали руку, мокрые тонкие губы вздрагивали. Перед глазами Тора повисла алая пелена — он одной рукой оттягивал белую, упругую ягодицу графа в сторону, чтобы сильнее и глубже вбиваться возбужденным членом в его теплую узкую дырку.

Локи кричал, срываясь и сбиваясь в такт толчкам. Тор приподнялся над ним, чтобы вбиваться резче и сильнее. Впервые в жизни он чувствовал такое невероятное возбуждение. Яйца тянуло, лобок сводили спазмы, спина была мокрой от пота. Тор чувствовал, как его накрывает пронзительный оргазм, и все ускорялся и ускорялся, чтобы еще хоть пару раз успеть всадить Локи до упора.

Последний толчок, когда член снова продавил простату, отозвался у Тора во всем теле — перед глазами вспыхнули звезды и круги, уши заложило, ноги подогнулись. Тор упал на Локи всем весом, вжав податливое трепещущее тело в жесткие доски, и спустил, изливаясь внутрь развороченного отверстия. Оргазм долго не отпускал его — сперма уже перестала вытекать, а Тор все вздрагивал всем телом и никак не мог восстановить дыхание.

— Сладкая дырка, — шепнул Тор, поднимаясь с неподвижно лежащего графа. Локи побледнел — ни кровинки в лице, глаза у него были закрыты, а длинные стройные ноги разбросаны далеко в стороны. Из припухшего покрасневшего отверстия вытекала тягучая белесая сперма.

Тор поднялся и стоял, глядя на Локи. Даже такой, раздавленный, перепачканный чужим семенем, с искусанными почерневшими губами, он казался прекрасным — лицо одухотворяло страдание, а порочная поза придавала ему обаяние оскверненной невинности, которая уже изведала все прелести разврата, но так и не вошла во вкус.

— Суд назначили через неделю, — сказал Тор, жадно обводя взглядом каждый сантиметр тела молодого графа. — Так что неделя у нас с тобой есть. Ты сладкий, как вишневое варенье, — с таким же тонким привкусом, легкой горчинкой и неуловимым ароматом. Запах цветущих вишен — вот что я чувствую, когда вхожу сюда. Ты первый, с кем я заговорил в этих стенах. Первый, к кому мне захотелось прикоснуться.

Локи молчал, не подавая признаков жизни. Тор повернулся и вышел из камеры. Локи все так же лежал, не шевелясь. Ему было больно, холодно, а в груди зияла полная ледяного мороза пустота. Локи хотелось умереть. Лучше прямо сейчас, потому что невыносимый стыд жег его, словно обледеневший металл.

Снова звякнула решетка — Тор вернулся. Он бросил на Локи длинную льняную рубаху и теплый плащ на меху. Молча повернулся и снова ушел, на этот раз уже окончательно.

========== Суд Пламени ==========

Локи натянул на себя тонкую длинную рубаху, завернулся в теплый плащ и провалился в забытье. Просыпаться не хотелось, хотелось навеки уйти в черную, мягкую, ласковую тьму. Но где-то в глубине души его тлел огонь — ненависть, месть и жажда жизни.

К вечеру Локи почувствовал себя лучше, отогревшись под плащом. Отчетливо ощутил вкус горьковатого грубого хлеба, жадно выпил просунутую сквозь решетку воду в глиняной кружке. Вместе с силами вернулось и отчаяние. Локи впервые со всей силой ощутил безнадежность своего положения.

Тор вернулся через долгое время, видимо, когда наверху наступила ночь. Он принес с собой ошейник и длинную прочную цепь. Молча надел на Локи и забил кольцо цепи в стенку — Локи оказался прикован на манер собаки. Длина цепи позволяла перемещаться по тесной камере, но перемещаться Локи Тор не дал — толкнул на постель, резко перевернул за плечо.