Ловушка для вексари

Вексари выглядела более иссохшей, чем способно быть живое тело, так, будто ведьма некогда придумала способ не умирать, однако стареть не перестала. Из спины у неё торчал ребристый чёрный гребень, а из гребня этого росло щупальце, которое разветвлялось на сотни и сотни других, так что ведьма стояла на них наподобие зловещего осьминога. Кара обернулась и увидела, что щупальца уходят в туман, как питательные трубки, соединяющие чудовище с пленниками, заточёнными в ямах.

Имоджин открыла глаза, показав слепые бельма.

– Кара Вестфолл, – сказала она. – Ты бежала из мира, который я для тебя создала. Чего ради?

– Я пришла за братом.

– А-а! – сказала Имоджин. – Маленький Тафф! Я-то думала, он захочет встретиться со своей мамой, но не это было той потерей, о которой он больше всего тосковал в глубине души. Поэтому я вернула ему папу. Настоящего папу. Они сейчас рыбу удят. Твой брат впервые в жизни катается на настоящем корабле.

– Отпусти его!

– Зачем? Он счастлив. Ему чудится, будто он проводит счастливый день с любимым папочкой.

– Но на самом деле это не так.

– Нет, – ответила Имоджин, и её верхняя губа приподнялась в звериной ухмылке. – На самом деле это не так.

– Зачем ты это делаешь?

– Потому что он так скучает по отцу – и именно поэтому это так вкусно!

Кара с отвращением отшатнулась.

– Ты что, ешь его чувства?! – спросила она.

Имоджин скрестила руки на груди, сделавшись до ужаса похожа на разобиженного ребёнка.

– Ишь как мы скоры судить-то! А сама-то что, не ешь мёртвой плоти, а? А гадких зелёных штуковин, что прут прямо из грязи? Есть можно что угодно, Кара Вестфолл! Я сама питалась мечтами да воспоминаниями, и они в самом деле довольно питательны, но всё же нет ничего нажористей того, что могло бы быть! Вся жизнь – сплошная потеря. Дорога, на которую ты не свернул. Неспетая песня. Сладко-горький нектар настоящей любви, что осталась позади. Много лет назад ко мне явилась женщина, у которой единственный сын ушёл в лес и не вернулся. Она умоляла меня вернуть ей ребёнка.

Имоджин зажмурилась и сладко вздохнула.

– Вот это был пир так пир!

Тут, в Чащобе, Кара научилась мириться со многими вещами, и тварь, что питается эмоциями, была ничуть не удивительней несолнц или Лесных Демонов. И всё же что-то тут не сходилось…

– Ну ладно, – сказала Кара, – но когда ты уже наелась, зачем же ты оставляешь свои жертвы в живых? Зачем держишь их в плену в своих воображаемых мирах?

Имоджин схватилась обеими руками за живот. Каре послышалось глухое булькающее бурчание.

– Если бы мне хотелось простых эмоций, всё было бы куда легче! – ответила Имоджин. – Радость, ревность, гнев – все эти поверхностные чувства можно выпить за один поцелуй. Но настоящая потеря коренится глубже! Вас, людей, ваши мелкие трагедии отчего-то всегда застают врасплох. Вам так тяжело смириться с тем, что ушедшее – ушло. Поэтому до потери добраться трудно, она как полновесный орех в непробиваемой скорлупе. Очистить все прочие эмоции не помогает: это просто убьёт и носителя, и самый смак. Но если при помощи видений убедить человека, что его жизнь вновь исправлена, он мало-помалу отпускает это восхитительное чувство утраты, и оно всплывает на поверхность, где я могу до него добраться.

Имоджин облизнулась чёрным, иссохшим языком.

– Прямо как сливочки!

– Ты чудовище! Ты держишь людей в плену и высасываешь их досуха!

– Я исполняю желания. Я даю людям то, чего им хочется больше всего.

– Оно же ненастоящее! – сказала Кара.

– Да ну? А замечала ли ты разницу, пока наслаждалась моим даром? И не хочется ли тебе сейчас туда, обратно?

– Моя мать мертва.

– Но ведь тебе-то не мать нужна, Кара! Да, разумеется, отчасти и она тоже, но ты лишилась намного большего! И я дала тебе всё! Я вернула тебе всё потерянное детство! Позволила тебе снова стать нормальной девочкой, без магии, без ответственности. И где же тут жестокость?

– Твоя доброта меня бы убила!

– Да. Со временем. Но ведь ты и в этом мире тоже умрёшь – причём, несомненно, намного быстрее. Отчего бы тебе не вернуться в более уютное место? Если хочешь, можешь начать с рождения. Испытать всё заново. Я даже могу соединить тебя с братом – на этот раз с твоим настоящим братом! Разве это не замечательно?

Кара вспомнила, как сидела у камина вместе с родными, как хорошо было дружить с соседями, которые не считали её ведьмой… Она понимала, отчего некоторые люди могут нарочно искать подобного сладкого забвения. Но она прошла так много миль не ради того, чтобы жить во лжи!

И Кара шагнула вперёд.

– Верни мне Таффа и отпусти всех людей, кого ты держишь в этих ямах. Немедленно!

В глотке у Имоджин забулькало. Кара подумала было, будто ведьма смеётся, но нет – она что-то пыталась отрыгнуть, будто кошка, отрыгивающая комок шерсти.

Блестящий ключик вылетел у неё изо рта и упал на горку предметов, лежащих у неё под ногами: монеток, колечек, медальончиков. Всё это смахивало на своеобразный драконий клад из книги сказок.