Лубочная книга

— Слушай, мой друг, — говорила дофина, — я знаю, что в здешнем городе ваша в том состоит должность, что кавалеры чрез вас объявляют дамам свою любовь; за то вас по вольности здешней и не наказывают, а ежели бы в другом городе пришел ко мне с таким объявлением, то вместо ответа без всякого милосердия был бы наказан, а может быть, и потерял свою голову. Однако я, по здешнему обыкновению, объявляю тебе, что я никого на свете любить не намерена, ибо чистая моя совесть от сей страсти свободна.

Флейман, поклонясь, вышел из спальни вон и, вздохнув, сказал:

— Ах, бедный Георг, какую я тебе принесу радость? Разве умножу болезнь твою и опасаюсь, чтоб оная не лишила тебя жизни.

Дофина, услышав о Георговом имени, кликнувши Флеймана назад, спросила:

— Скажи, пожалуйста, какого ты поминаешь Георга?.

— Я помянул, ваша светлость, имя моего господина, у которого я служу.

— А какой он человек, — спрашивала дофина, — и давно ль в сей город приехал?

— Я этого теперь вашей светлости объявить не должен, — отвечал Флейман, — потому что когда вы никакой милости оказать не намерены, то на что вам и ведать об его фамилии; довольно, что вы изволили от меня услышать об его имени.

— Пожалуй, мой друг, — говорила дофина, — скажи мне, какой он человек, за что я тебе сделаю подарок.

— Нет, ваша светлость, — отвечал Флейман, — ни за какие тысячи вы от меня больше сего сведать не можете.

И, поклонясь, пошел со двора долой.

Дофина, тотчас позвав своего лакея, приказала ему идти за Флейманом, дабы узнать Георгову квартиру и наведаться, какой он человек. Лакей пришел к милордову дому и, видя у ворот одного лакея, спрашивал, кто стоит в этом доме. Лакей отвечал, что сей дом нанимает английский милорд Георг, который недавно в сей город приехал. Дофинин лакей спросил еще:

— Да теперь он дома или куда выехал?

— Нет, — отвечал лакей милордов, — он болен и никуда не выезжает.

С чем дофинин лакей и возвратился. А Флейман, пришед к милорду, говорил:

— Милостивый государь, я ходил к ее светлости и сам удостоился ее видеть: подлинно, она такая красавица, что всякого заразить может. Я ей о любви вашей объявлял и получил от ней ответ, что она по своему постоянству никого на свете любить не намерена, почему вы и надежды в том иметь не можете, а я советую вам, преодолев сию страсть, ее оставить, а извольте положиться на меня, и я кроме нее могу в здешнем городе сыскать очень хорошенькую красоточку.

— Нет, друг мой, — говорил милорд, — я, кроме нее, никого на свете любить не хочу, да и в нее я для того больше влюбился, что она очень похожа на бывшую мою невесту, которую я любил больше моей жизни.

После сего, на другой день, дофина, призвав своего пажа, приказала ему идти с тем лакеем, который проведывал о милордовом доме, сыскать его камердинера и позвать к себе. Паж, пришед к милордову дому и вызвав Флеймана, просил его к дофине. Флейман, обрадовавшись сему, спрашивал пажа, как он мог сыскать их квартиру. Паж, указавши на лакея, сказал:

— Вот он мне указал.

— А ты, мой друг, — говорил он лакею, — почему наш дом знаешь?

Лакей отвечал:

— Когда вы у нас были, то дофина посылала меня нарочно за вами вслед, спознать, где вы живете.

Флейман думал, по строгому ее отказу, не хочет ли она за объявление милордовой любви сделать какое отмщение, но опять рассудил, ежели б она намерена употребить какое зло, то бы никак явно к их дому своих людей подсылать не стала. Итак, пошел он вместе с пажом к дофине. Как паж об нем доложил, то дофина, призвав его в свою спальню, говорила:

— Я после твоего ухода, пришед в жалость о приключившейся твоему господину от моей красоты болезни и опасаясь, чтоб мне не быть причиною его смерти, хотя и причинила намерение чистосердечною моею к нему любовью от того избавить, но как я не имела еще случая персонально его видеть, то и не могу так скоро войти в обязательство любовного союза; чего ради выдумала я употребить такой способ, чтоб я его могла видеть и с ним говорить, а он бы меня не узнал, на что, я думаю, и ты согласен будешь; только дай мне честное слово, чтоб до времени ему о том не объявлять. Подите вы теперь к своему господину и рекомендуйте ему одного доктора, который от сих болезней очень искусно вылечивает; когда он на сие согласится, то вы меня о том уведомьте, и я, нарядясь в докторское платье, сама к нему приеду, и, рассмотря его достоинства, ежели он мне понравится, то я чрез вас же могу объявить мою склонность, а вы от меня за свои услуги оставлены не будете.

Флейман клялся дофине, что он с великою радостию все ее приказания исполнять будет.

Возвратясь домой, пошел к милорду в спальню и говорил:

— Что, милостивый государь, есть ли вам хотя малое от болезни облегчение?

— Нет, мой друг, — отвечал милорд, — вместо облегчения я час от часу больше чувствую тягости и сам вижу, что болезнь моя умножается.