Лучшая во всем

Возьмем, к примеру, разочарование, оно знакомо любому перфекционисту. Порой несовершенство видится во всем. Потому что ничто не совершенно.

Чего бы вы ни ждали от психолога, отношений, делового предложения, детей, работы, автомобиля, родителей или собственной семьи, отпуска или средства для укладки волос, как бы вы ни надеялись улучшить этим свою жизнь, что-нибудь когда-нибудь пойдет не так. Это неизбежно. Вы почувствуете разочарование, неудовлетворение и желание другой жизни.

Разочарование посетило вас не для того, чтобы вас наказать, оно приходит ко всем. Сострадание к себе подразумевает, что вы разрешаете себе разочароваться, осознавая, что этим ваша жизнь не ограничивается.

Перфекционисты тратят много сил, превращая разочарование во что-нибудь другое. Они вопрошают: «Как мне избавиться от тягостного чувства?» — а надо бы по-другому: «Что еще я чувствую?»

Как сочувствовать себе, презирая себя?

Всем нужна дружба, мучительно быть совсем одному. «Ты не один, я с тобой» — всегда хорошее утешение. Обратите внимание, что к сути проблемы это вообще не относится. Сострадание — это не план, как решить проблему, а присутствие с человеком.

Также заметьте, что сострадание не подразумевает ни любви, ни даже симпатии. Этим оно отличается от любви к себе.

Сочувствуя другому человеку, вы не говорите: «Я люблю тебя, ты мне нравишься, ты интересный, обаятельный, у тебя красивые волосы, я сочувствую тебе». Вы произносите только последнее. Сочувствие выражают словами «я рядом».

Сострадать себе — не значит любить себя или нравиться себе. Это просто навык осознавать неприятные чувства, сохранять способность видеть общую картину и проявлять доброту. Это выполнимо, даже если вы раздражаете себя и презираете.

Чтобы сострадание подействовало, не надо становиться другим человеком. Также проявленное сострадание не пропорционально масштабу исцеления. Любое сочувствие, как свеча в темноте, озарит все помещение. Подарите себе на капельку больше участия, всего пять секунд, можно даже не вставая с дивана.

Сострадание травме

Тем, чей перфекционизм развился как реакция на травму, предстоит осознать две вещи.

Во-первых, что способы контроля (чрезмерное стремление к достижениям, угодничество и прочее), которые в детстве давали ощущение власти, иллюзорны. У детей нет власти, только богатое воображение.

Ребенок притворяется всесильным, непобедимым и идеальным — так делают все дети6. Уход в мир фантазий и другие способы диссоциации помогают, когда не владеешь ситуацией. В детстве это нормально, а во взрослом возрасте уже неуместно, потому что какая-никакая, а власть у вас теперь есть.

Во-вторых, перфекционисты осознают, что не хотели быть идеальными, а просто нуждались в любви. Чтобы видели, принимали и безусловно любили — вот о чем страстно мечтал ребенок, ныне взрослый. Если в детстве нет ощущения эмоциональной безопасности, его хочется больше всего на свете. Все, о чем ребенок думает и чего желает сильнее любой игрушки, конфеты, дома или одежды, — любовь.

Вы можете это признать, никого не обвиняя, в том числе своих родителей? И себя? Бессмысленно перебрасывать вину туда-сюда. Сочувствуйте себе, тогда сможете снова управлять своей жизнью.

Пережитый опыт заставил вас развивать навыки одиночества, поэтому у вас неудачно складываются отношения. Это можно понять. Вы не плохой человек. Все испытывают затруднения в разных сферах. Важна не проблема, а то, что теперь делать дальше.

Превратиться из одиночки в общительного человека — как выучить новый язык. Если часто практиковаться, он станет родным, повлияет на вас, изменит ваше мировоззрение. Но это требует времени.

Изучение языка поначалу продвигается медленно. Вам покажется, что прошла целая вечность, прежде чем вы начнете на нем думать. Не бросайте учебу — и скоро сможете похвастаться блестящими знаниями. Только вчера вы мечтали познакомиться с новым языком, а завтра будете на нем шутить.

Чтобы выучить язык общения, сострадайте себе и окружайте себя людьми, говорящими на нем свободно.

Если все равно не получается сочувствовать себе

Вернемся к Аве. После того собрания мы с ней говорили минут пятнадцать. Нужен был кто-то, кто встретит ее у реабилитационного центра и побудет с ней до утра лично или хотя бы останется на связи по телефону. Мы позвонили четверым, но никто не взял трубку.

Я дала ей номер телефона доверия и номера нескольких обществ трезвенников. Еще мы договорились наутро созвониться. Я надеялась, что действия моих слов ей хватит на вечер: мои заверения в том, что она все преодолеет, были искренними. Она обещала пойти домой, но меня терзали сомнения. Как тяжело мне было закрывать за ней дверь, не передать словами.

Пятеро членов группы ждали ее за дверью, своим присутствием без слов говоря «мы с тобой». Очевидная демонстрация сострадания сразу вселила в меня надежду. Ава тоже ощутила сочувственную атмосферу, но ей от этого стало хуже.