Лучшие люди (СИ)

— Так, — произнес Чарльз сбивчиво, затем более решительно, — значит, так. Эрик, мой друг, мне нужно, чтобы ты сходил за Рейвен и попросил ее посидеть с Долли. Затем приведи директора. Мы с Мойрой будем у озера. И, Эрик, — он придержал его за руку, когда тот уже развернулся, чтобы уйти, — не позволяй ему говорить с Долли. Этому человеку не место рядом с шокированным ребенком.

— Полностью согласен.

Эрику пришлось спрашивать дорогу у портретов, прежде чем он дошел до комнаты Рейвен. Она появилась в дверях в пушистом белом халате, сонно хмурясь, но почти сразу же на лице появились горе и гнев.

— Гордишься собой? — прошипела Рейвен, кажется, уже подумывая о том, чтобы врезать ему. — Каково это — чувствовать, что довел одиннадцатилетнюю девочку до самоубийства?

— Ты высказала столько необоснованных предположений, что я даже не знаю, какую догадку исправить первой, — голос Эрика звучал холодно и ровно. Он пришел не затем, чтобы оправдываться перед Рейвен. — Злость на меня не поможет мисс Дурсли, так что лучше займись девочкой. Предлагаю начать прямо сейчас.

Комнату Шоу он нашел сам; чтобы зайти в Башню, использовал Срочный Пароль, предназначенный для учителей. Уже подняв руку, чтобы постучать, он снова опустил ее, поняв, что пальцы дрожат.

Возьми себя в руки, Леншерр. Самое глупое, что можно сделать, — показывать Шоу свою слабость.

Это была не его вина. Не его. Он ничего не знал об обстоятельствах смерти этой девочки. А обвинять его можно будет только если кто-нибудь найдет доказательства того, что он имеет к этому отношение.

Он сделал глубокий вдох и быстро постучал, тут же распахивая дверь.

— Эрик? — Шоу был полностью одет, выглядел немного устало, и тут же нахмурился с беспокойством. — Так это ты использовал пароль? Что-то не так?

На мгновение слова встали поперек горла, но Эрик заставил себя сказать:

— Один из учеников мертв, сэр.

— Великий Мерлин! Кто? Почему?

— Имоджен Кокс, сэр. Я не знаю подробностей, только что она была найдена в озере. Мойра и Чарльз там.

— Конечно. Старина Чарльз, всегда опережает меня на один шаг, — сухо произнес Шоу, отворачиваясь, чтобы найти верхнюю одежду и переобуться.

Конечно, Шоу волнуется об обуви в такой момент.

От Башни Директора до озера было далеко. Шоу молчал — никаких вопросов, никаких замечаний. Он шел ровно, в отличие от Мойры, но не тяжело, как Эрик. Если бы понадобилось описать, он бы сказал, что Шоу шел, чуть ли не подпрыгивая. Конечно, тот всегда был немного… аутсайдером, в социальном плане. Разговоры зачастую казались продуманными заранее, движения он как будто заучивал, они не были естественными. А улыбка никогда не касалась глаз.

С другой стороны, это было неплохо. Не надо было волноваться о том, что заденешь чувства Шоу. Для этого нужно, чтобы они были.

***

Имоджен была высокой для своего возраста, но сейчас она казалась крошечной, лежа у берега, запутавшись в грязных водорослях. Крошечной и хрупкой — какая ирония, поскольку теперь ей ничего уже не могло причинить вреда.

Добраться до озера как можно быстрее казалось очень важным, но когда они подошли, Чарльз понял, что не имеет ни малейшего понятия, что делать. Что такого жизненно необходимого было в том, чтобы так торопить Мойру? Они не могли перенести девочку или хотя бы прикрыть ее — это было место преступления, пока это предположение не опровергнут. Все, что они могли делать, — стоять, дрожать, чувствуя ужасный контраст между их неровным дыханием и бездыханной Имоджен.

Может быть, было достаточно просто стоять здесь. Может быть, это было жизненно важно — побыть с ней, встречая серый рассвет. Так она не одна.

Чарльз уже замерз, поскольку мантия была накинута поверх одной пижамы, но Мойра, одетая теплее, еще и с накинутым платком, дрожала еще сильнее, и было фактически слышно, как стучат ее зубы. И, по большей части, это было не из-за холода. Она не отводила взгляда от тела Имоджен с момента, как увидела его.

Ксавьер не мог придумать, что бы успокаивающее сказать, так что он просто подался к ней и укрыл краем мантии, привлекая к себе; Мойра уткнулась ему в плечо.

— Эрик был со мной прошлой ночью, — услышал Чарльз от самого себя, произнося это как бы между прочим. — Он не имеет к этому никакого отношения.

— Он спал у тебя под дверью, — поправила его Мойра. — И ты не знал, что он там. Не лги мне, Чарльз. Прибереги это для Патруля.

— Ты просто ревнуешь, — бросил Чарльз, что было совершенно неуместно, но он готов был сказать все, чтобы хоть как-то приободрить Мойру.

Это сработало, и что-то, почти похожее на смех, раздалось у его плеча.

— Не льсти себе, — пробормотала она. — Шон Кэссиди целуется в десять раз лучше тебя.

— Это не трудно, — с сожалением произнес Чарльз. Его краткие ухаживания, начавшиеся вместе с преподаванием в Хогвартсе, закончились как только стало понятно: несмотря на то, что им нравится компания друг друга, никакой настоящей искры нет. Целовать Мойру было все равно что целовать Рейвен. Даже хуже.