Лучший друг

Человек повторял эти слова так монотонно, будто это были не выстраданные мысли, а текст, который он читал без выражения. Как плохой актёр, у которого интонации не совпадали со смыслом того, что он говорит.

— Давай больше не будем об этом, — примирительно предложил Андрей.

— Пожалуйста, убей меня, прошу тебя, убей меня, очень тебя прошу… — возбуждённо затараторил, как ошпаренный, лежащий на койке человек.

— Хватит, — слегка повысил голос Андрей. — Я не хочу ссориться.

Тот ничего не ответил, но начал дышать ровнее и перевёл взгляд с Андрея обратно в пустоту.

Андрей ощутил неприятный, сладковатый запах, висевший в воздухе, несмотря на хорошо работающую вентиляцию.

— Ну ладно, — он решил перевести тему, — я на днях познакомился с девушкой. Познакомился эм… через приложение, но ты не думай, она не какая-то там… Она очень хорошая, мне постоянно кажется, что я её не достоин. Так, наверное, каждый парень, увлечённый девушкой, думает, — он с улыбкой посмотрел на безразлично уставившегося в потолок человека.

— Она недавно рассталась с парнем, и ей теперь грустно одной. А подруг у неё почти нет. Есть знакомые с работы и учёбы, но с ними она не очень близка.

Он достал из кармана жилета мобильник, порылся в нём немного и, найдя нужное фото, повернул его экраном к лицу лежащего.

— Вот смотри, это она.

Тот не реагировал.

— Пожалуйста, посмотри на фото, — повелительным тоном повторил Андрей.

Тот повернулся лицом по направлению к телефону, выдержал нужную паузу, чтобы её можно было засчитать за просмотр, и снова отвернулся. На экране, режущем глаза ярким светом, он увидел лишь размытый силуэт. С каждым днём его зрение становилось хуже.

— Ну как тебе она? — с поспешностью спросил Андрей.

— Красивая, — коротко и сухо ответил человек в постели.

— Я не тороплюсь. Для меня это не так важно. Для меня важнее, чтобы у нас возникла настоящая связь, понимаешь? Как у нас с тобой. Это важнее, чем просто залезть к ней в трусы. Я, конечно, хочу этого тоже, но… но не то, чтобы очень.

Он задумался.

— Говорим мы, в основном, о фильмах. Но у неё такой, обычный вкус. Всё, что популярно, то и смотрит. Режиссёров не знает, зато подписана на инстаграм некоторых актрис. Женщины, да? — он усмехнулся, ожидая поддержки.

— Да, — сухо простонал в ответ его друг.

— Вот… я с девушками не особо. То есть я нормальный, но я как бы… ну не знаю… Мне и одному хорошо, в общем. Понимаешь?

— Да, — точно также равнодушно повторил он.

— Но я хочу семью… Хочу, чтобы у меня были дети. Мне нравятся семьи. И я только недавно подумал, что тоже мог бы иметь семью. Как-то раньше не задумывался. Мне кажется, на меня положительно влияет общение с тобой. Психотерапевты говорят, что общаться иногда нужно, даже если не хочется, потому что общение позволяет понять нам многое о нас самих, чего мы в одиночестве не можем понять, потому что мы — социальные животные.

Ответа не последовало.

— Ты согласен? — спросил Андрей.

— А… что? — словно очнулся парень.

Андрей спокойно и сосредоточенно смотрел на него несколько секунд.

— Да, да… просто… я… — засуетился тот.

— Пожалуйста, слушай меня внимательно, — доброжелательно, но нравоучительно попросил Андрей.

— Да, да, конечно, — с едва уловимым облегчением ответил тот, почувствовав, что буря миновала.

Сегодня он был в хорошем настроении. Но так бывало далеко не всегда.

* * *

С самого детства взрослые, живущие с Андреем в одном подъезде, практически не здоровались с ним. Он же всегда и всем вежливо говорил: «Здравствуйте».

Даже услышав это его «здравствуйте», они спокойно проходили мимо, не обращая никакого внимания на мальчишку. Если же Андрей шёл с родителями, то они притворно вежливо отвечали «Здравствуйте», как будто передразнивали его.

Родители давно привыкли к тому, что посторонние взрослые Андрея не любят, а дети, как правило, сторонятся. Они не могли это объяснить, но им и самим он особо не нравился.

Им казалось, что он постоянно лезет на рожон: намеренно злит их и задаёт неприятные вопросы. Сидит целый день, бездельничает и выдумывает, как бы спросить что-нибудь этакое, чтобы вывести из себя замученных работой родителей.

«Скотина, дрянь маленькая», — мысленно повторяла мать после очередной порции провоцирующих вопросов.

Отца больше всего злили не столько вопросы, сколько скрытое в вопросах мнение, отличное от его, на любую тему, будь то новости или погода. В таких случаях он сразу же начинал визжать. Если же Андрей или мать позволяли себе не просто усомниться, а сделать это «на людях», то это обычно заканчивалось серьёзными разборками дома, сопровождавшимися пафосными монологами. На людях он боялся распускать хвост.

Андрей искренне желал бы иметь нормальные отношения с родителями, но с подобными людьми и обычному-то ребёнку было бы тяжело, а такому странному — и подавно.