Лук и Красные Холмы

Вдвоем уцепили три доверху набитых мешка — два по краям, на плечах, один посредине, словно порося за уши несут — и повлекли к магазинщику. Но там их, само собой, ожидал сюрприз, из разряда старинных магазинных! Оказывается, на этой бутылке щербинка, а эта формы нестандартной, а эти тоже не подходят, по цвету!

Рубля на четыре они с Искандером приподнялись, а остальные почти два мешка — некондиция, Таджик Зафар, заведующий магазином, принимать их отказался.

— Ладно, Лук, пойдем, черт с ним, хоть это взяли, бабки по-братски разделим и сегодня же проедим!

Лук упрямо закрутил башкой: ему эта сцена живо напомнила поезд и выжигу-проводника! Вот же скотина бессовестная… Долой несправедливость. Хирургическим путем ее!

— Ни хрена подобного! Берем мешки, я знаю, что с ними делать! Повеселимся вдоволь!

Искандер спорить при постороннем не стал, подхватил свой мешок с неликвидом и двинулся за Луком, раздраженно бурча себе под нос. А Лук — к свалке местной. Буквально на днях ее очистили от очередной горы хлама, и там почти пустая площадка, по крайней мере, можно пройти, разве что остались там и сям груды и кучки строительного мусора, следов то ли ядерной войны, то ли недавнего землетрясения..

— Искандер, ставь сюда, к моему. Я быстро! — Лук отковырнул от штабеля с полусгнившими деревянными брусами один небольшой, метра два длиною, и волоком подтащил его к глухой стене склада, ограничивающей западную сторону свалки. Положил, поелозил брусом по земле, устраивая поровнее, чтобы по верху бруса получилась узкая прямоугольна площадка… Сбегал за бутылками, поставил три в ряд и отошел, печатая по земле шаги.

— Ровно десять шагов! Это наша дистанция! Чур, я первый!

Лук выбрал осколок кирпича, граммов на двести, прицелился и бросил! И промахнулся. Но второй удар принес успех: новый кусок кирпича разнес крайнюю слева некондиционную бутылку вдребезги.

— Оппа! ╛ — воскликнул внезапно прозревший Искандер. — Стоп, Лук, стой! Теперь моя очередь! Погоди, я черту прочерчу.

Искандер схватил обломанный вдоль кусок доски, по земляной утоптанной поверхности пробороздил ею поперечную черту, обозначающую огневой рубеж для "снайперов" — получилось не очень ровно и довольно коряво… Но — сойдет!

Кирпичей и булыжников под ногами — немеряно! Есть мелочь, по типу гальки морской, а есть неподъемные булыги. Но выбрать "снаряды" себе по руке очень даже можно. Первые пять бутылок Лук с Искандером раскокали наперегонки, вдвоем и без помех. Но — день-то выходной, люди праздно шатаются — к ним присоединились двое геологов "золотушников", шофер от них же еще кто-то…

Вдруг набежал магазинщик Зафар, потрясая толстым брюхом, стал упрашивать, чтобы тару ему отдали — незачем, дескать, хулиганить, посуду попусту бить! Он заплатит, из своих собственных за нее заплатит, ну, не по магазинной, правда, цене!.. Лук в одно мгновение подсчитал возможную выручку от оставшихся бутылок по предложенной мизерной таксе… Не, Искандер, там на рубль в общей сумме набежит за всю мазуту… Ну его к черту, мироеда этого, а?

— То есть, абсолютно! Э, Зафар, не мешай отдыхать, да!? Мы с Луком тебе носили пушнину? Вот именно, что носили. Ты не принял бутылки? Не принял. Мы им другое применение нашли. Капец теперь бутылкам этим! Зафар махнул в сердцах рукой и ушел, яростно шевеля губами.

И забава продолжилась. Чтобы интереснее было, правила пришлось усложнить: бутылки "на арену" ставить по одной, а черту "огневого рубежа" отнести назад еще на пять шагов! Метать в порядке живой очереди по одному камню. Попавший получает приз: первым стреляет по новой бутылке.

Но тут закончились подходящие камни…

Вновь народившимся спортсменам-метателям пришлось идти и собирать-выбирать ими же брошенные камни из под груд бутылочных осколков… каждый в свою горку носит. Потом решили перекурить… все, кроме завистливо Лука, завистливого вдыхающего чужие дымы-клубочки…

Теперь и продолжить можно! И когда "спортсмены" вновь вышли на огневой рубеж, после громкого и матерного галдежа установив справедливую очередность метания снарядов, то на пустыре уже стопилось с десятка полтора зрителей и болельщиков.

Как-то так вышло, что главным устроителем веселого соревнования по битью бутылок, признали Лука, несмотря на его, в сравнении с остальными участниками, крайнюю молодость: он жрец и судья-толкователь нехитрых правил. Лук легко принял на себя эту роль, и сам того не замечает: он по уши включен в процесс, орет, хохочет, загоняет хитрецов за "правильную" черту, бахвалится перед своим выстрелом и ругается на собственные промахи…

Там, за спиной, метрах в десяти, остановились новые зрители, только что подъехавшие на двух машинах: Владимир Иванович Козырев, молодая женщина, видимо его жена, Аня Шашкова, Олег Николаевич, Толик-шофер… И еще двое мужчин, возрастом около тридцатника. Обернись на них Лук — тотчас бы признал в одном из этих мужчин картографа Юру, с которым они делили двухместный номер в Ташкентской гостинице "Юлдуз", но Лук спорит с Искандером по поводу очередности броска, ему не до оглядок.