Лукьяненко

В Майкопском отделе в крестьянских хозяйствах высевали довольно редкий и мало встречающийся в крае вид польской пшеницы. В этом же отделе, по свидетельству профессора Богдана, ему встречались посевы однозернянки.

А всего из двенадцати известных к тому времени науке видов пшеницы семь возделывались на Кубани. Лукьяненко как будущему специалисту это говорило о том, что в этом относительно небольшом районе существует большое разнообразие почвенно-климатических условий.

Среди этого множества кубанских пшениц встречались сорта с белыми и красными колосьями, с белым и красным зерном, остистые и безостые, с черными остями.

Многие ученые не без оснований склонны были считать, что твердые пшеницы проникли на Кубань из Закавказья. На кубанских полях встречались и выходцы из Северной Америки. Возделывались и сорта без воскового налета, которые происходили из Палестины и Северной Африки. Карликовые пшеницы не могли попасть на Кубань иначе как из Азии, из Туркмении. Эту мысль подтвердило наличие в крае разновидности Грекум.

Обширная работа, проведенная в крае отделом института прикладной ботаники, кроме научного, представляла и большой практический интерес. Ученые дали полную картину распространения расового состава яровых пшениц. Это были первые шаги в направлении обобщения опыта селекции на Кубани.

Студенту Павлу Лукьяненко окончание института порой кажется «за горами, за долами». Пока что он ни на чем не остановился, не сделал окончательного выбора. Ну, будет агрономом, а чем заниматься хотелось бы очень, что более всего влечет — ответить на такой вопрос он все еще не мог. Но он с увлечением и жадностью вбирает в себя то, что рассказывает на лекциях и на практических занятиях Василий Степанович Пустовойт, — о своих опытах с пшеницей и подсолнечником. Восхищаясь отличной, налаженной работой «Круглика», Павел и его друзья во время одной из бесед поделились своими впечатлениями с профессором Богданом. Обычно спокойный и уравновешенный человек, он стал неузнаваемым, заговорил так, что прошло около часа, но никто не хотел расходиться. Профессор рассказал им на этот раз то, чего никогда ни до, ни после этого не говаривал.

Представляли ли себе в полной мере молодые люди селекцию во всей ее сложности и перспективах? Это совсем молодая и сулящая немало надежд наука. Да, у нее огромное будущее. Заглядывая в завтра вместе с Богданом, Павел представил себе, как далеко вперед шагнет это благородное дело. Прав профессор — со временем на Кубани не встретишь яровых посевов. Скоро заменят их озимые, потому что лучше здешних условий для таких пшениц не сыскать, — они будут более полно использовать влагу, накопленную с осени и в зимний период, нередко уже за счет более раннего созревания смогут уйти от суховеев, которые губят в иной год до половины урожая.

И возникла в воображении слушающих картина, когда энтузиасты посвятят свой век этому кропотливому делу. Потому что создать хороший сорт — тут понадобится несколько жизней. Такие люди обязательно найдутся! Действительно, одного века слишком мало для того, чтобы увидеть наконец плоды своего многолетнего труда, чтоб прийти к цели. Потратить десять-двенадцать лет — и получить всего только один сорт! А жизнь, как известно, короткая штука, и счастлив будет тот, кто успеет вывести хотя бы три-четыре новых сорта пшеницы. К тому же, не зная, есть ли у них будущее, не эфемерно ли оно.

— Я вам скажу, друзья мои, — продолжал Богдан, — вот что. Тот, кто решил посвятить себя селекции, обязан знать и уметь многое. Прежде всего иметь пристрастие к этому делу, а там, конечно, здоровье, крепкое здоровье. Физическая выносливость, способность многие годы, когда к конечной цели еще идти и идти, сохранять веру в успех — это как нельзя кстати. А потом, кто знает, сколько лет вам отпущено для жизни? И чем дольше продлится она, тем более вероятнее и значительнее будет ваш успех.

После беседы Павел долго не мог прийти в себя. Он все еще находился под впечатлением этой волнующей речи. Половина всей жизни может понадобиться, чтобы как следует изучить свое дело, приобрести необходимейшие навыки в своей работе. И только после этого можно рассчитывать на что-то… И вновь вспомнились слова Богдана:

— Вы видели силача в цирке? Он с виду легко играет тяжестями, и мало кто задумывается, как это ему удается; ценой каких усилий, затраченного времени, быть может, лишений, достались ему натренированные мышцы. В нашем случае будет то же самое, с той лишь разницей, что вы не будете до седьмого пота ежедневно подбрасывать гири. Вы будете наблюдать за тысячами растений, вести полевые журналы, заниматься учетом, статистикой, перевернете горы книг, разыщете сотни статей в журналах, ознакомитесь с разными точками зрения на способы выведения новых сортов. Но вам-то нужна одна, своя точка зрения, свой метод. Без этого выбора метода и пути вы не можете ставить перед собой никакой задачи, а тем более надеяться на успех.