Луна и Солнце

Всю дорогу Катерина чувствовала присутствие кого-то чужого – она видела тени и мелькающие силуэты меж деревьев, слышала дыхание; постоянно оборачиваясь, Катерина никого не замечала, но стоило встать спиной к темнеющему лесу и идти дальше – как вновь холод поднимался по спине, сердце замирало, и слыша преследовавшие их шаги, она чувствовала, как чей-то мокрый нос обнюхивает её ладонь. Одёрнув руку, девица оглянулась, но увидела лишь исчезающую в темноте тропу. А Иль шёл чуть впереди да всё рассказывал весёлые истории из своей кошачьей жизни, но вдруг он замолчал – озеро было совсем близко.

Над водой стояли туман, запах тины и белых лилий, росших на берегу озера. Кругом ни звука зверья: не слышно уханья сов, воя волков, ни одна лягушка ни квакнула, ни одна мышка ни пикнула. Лишь только из глубины сквозь толщу бирюзовой воды доносились голоса утопших девиц. Мелодия, которую они исполняли, заставляла грустить и страдать. Хотелось упасть наземь, сжаться в клубок, не двигаться, а лишь слушать и думать о том, как коротка жизнь, и стоит ли среди неудач, горестей, обманов и несправедливости идти этот короткий путь, когда есть… Иль знал, чем может закончиться этот музыкальный номер, – он старался отвлекать Катерину от чудесных и страшно опасных мелодий как мог. Тихонько подойдя к лилиям, кот, взявшись за стебель, подтянул к своему розовому носу белоснежный цветок:

– Ах… Лилии! – втягивал кот полной грудью аромат цветов. А Катерина поскорее прикрыла нос рукой:

– От них лишь чихать хочется. Не любы мне эти цветы, хоть и красивыы, – шептала она коту, отодвигая от себя цветок. Но случайно сломала стебель – и белоснежная лилия, упав наземь, вмиг почернела.

– Мадемуазель! Как же так! – собирал Иль с земли пепел вместо лилии. – Постарайтесь не губить цветы! – разочарованно просил кот. – Ведь каждая лилия – это душа одной из утопших, – его жёлтые глаза заблестели ещё сильней от выступающих слёз.

– О Боже… – шептала Катерина, взявшись за крестик на груди. Она оглядывала Светлое озеро и множество лилий, которые окутали его пышным широким кольцом. Ей было страшно представить это немыслимое количество тел, лежавших на дне.

– Порой это были и маленькие девочки, – говорил кот, закапывая останки лилии в землицу.

– Какая же из женщин убьёт дитя? – размышляла девица вслух.

– Та, что полна зависти, перерастающей в ненависть; та, что винила всех, но не себя; та, которую отвергли единожды и она сдалась в руки дьявола, отдав ему то, без чего тело как дерево без сердцевины, съеденной червями, то, без чего ты чудовище… Свою душу! – сказав это, Иль, примял сверху землицу своими розовыми подушечками и перекрестился, а отряхиваясь, интересовался: – Мадемуазель, где же пузырёк? – и осмотрел девицу с ног до головы.

– Ой, сейчас, – Катерина залезла рученькой в карман сарафана. Пошарив в нём, вытащила болтавшийся на верёвочке стеклянный пузырёк с пробкой.

– Вот. Держи, – отдала она пузырёк коту. Иль повесил пузырёк на шею и взял Катерину за рученьки.

– Вы готовы? – кот смотрел на девицу, сверкая белоснежными клыками. – У нас всё получится, безусловно и бесповоротно, мы справимся – не сомневаюсь! Ну что, вперёд!?

– В… вперёд, – чуть неуверенно отвечала красавица.

Иль спрятался за лилиями, а Катерина тихонько пошла меж цветов к воде. Каменистый берег выглядел необычайно интересно: все камни были кристально прозрачные, точно стеклянные шары, и от них шло тепло, как от печи. Ступив на них, девица почувствовала, что они не просто тёплые, а даже обжигающе горячие, и поспешила к воде. Зайдя по колено в прохладную водицу, Катерина уселась и ещё раз переглянулась с котом, который махал ей пушистой лапой, подавая сигнал о готовности. Она запела:

Солнца лучи, согрейте душу мою.
Ветры лихие, развейте тоску.
Спой, мне, спой, соловей,
Про родные места,
Про семью и детей
И про те вечера.
Ночью в небе луна озаряет твой лик.
Как ты там без меня…

По воде начали ходить небольшие круги, а лилии засияли серебром, осветив вместе с луной Светлое озеро. Катерина перестала петь и не дыша замерла.

– Не останавливайтесь… Пойте! – шёпотом кричал кот из-за цветов, и девица продолжала:

Спой мне, спой, соловей,
Про звезду в небесах,
Про любимого спой и про алый закат.
Белых лилий полны берега у воды.
Заискрятся цветы – заискришься и ты…