Луна на ощупь холодная (сборник)

Мать Андрея прислала мне его дневники.

Там было всё: каждая встреча, каждое слово. Письма «Птичке-рыбке-лапочке», которые Андрей не отправил, стесняясь орфографических ошибок. Я с удивлением прочитала, что однажды, когда мы танцевали на поляне, Андрей лежал в кузове машины и наблюдал за мной. Нет, он приехал не для того, чтобы прятаться, но сердце у него так яростно колотилось… Каждый раз, когда я приближалась и костер вырывал мое лицо у ночи, начинало бунтовать с новой силой. Андрей так и не вышел – как бы я не подумала, что он подглядывал, и не обиделась.

Тот день, когда Андрей ввалился ко мне с пьяным Инженером и букетом ледяных, колючих от изморози садовых астр, оказался днем сватовства.

Я узнала то, о чем совершенно забыла, чего не заметила: я призналась Андрею в любви.

14 июля, панидельник. Оказывается, мы были на Прудах, у Андрея свело ноги, и он чуть не утонул. Я так испугалась, что «как замороженная» сидела на берегу, а когда Андрей, наконец, выплыл, накинула ему на плечи полотенце и прошептала слова любви. Должно быть, я не заметила, что Андрею грозила опасность, и просто смотрела вдаль, на дрожание холодных волн. А слова о любви были, должно быть, ироничны? Не помню, совсем не помню.

Оказалось, когда мы ходили смотреть лисьи норы в Лог, Андрей все ждал моего знака – он был уверен, что мы идем туда за этим , и сомневался в моей невинности. Но знака не последовало. «Надюшка не решилась, а я подажду ее до свадьбы» .

Андрей боялся, что любовью ко мне он предает Любу, девушку, за которой ухаживал с пятого класса, а она вышла замуж, пока он служил в армии. Бежал в самоволку, чтобы поговорить с ней, его поймали и исполосовали штык-ножами. Отсюда шрамы на ребрах. Да, Люба вышла замуж, но Андрей ведь давал ей обещание .