Луна над Сохо

Обычно на работу я надеваю «Мартенсы». Они удобные, ноские и, главное, настолько хороши для драки, что любой уважающий себя скинхед или футбольный фанат никогда не наденет другую обувь. Но, с другой стороны, они довольно тяжелые, а это минус, когда находишься в воде. Как только мне удалось их скинуть, я поплыл вперед поглядеть, как там Эш. Он, в отличие от меня, легко держался на воде и дышал вроде бы уже не так прерывисто.

– Эш, – окликнул я, – ты как?

– Гораздо лучше, – отозвался Эш. – Вода солоновата, но зато приятная и теплая.

По мне, так она была ледяная. Оглянувшись через плечо, я увидел своих коллег и соратников, обшаривающих лучами фонариков поверхность воды. Но поскольку все еще шел отлив и нас с Эшем уже отнесло ярдов на двести от берега, бояться было нечего. Ну, как нечего: нас могло вынести в Северное море, я мог утонуть или скончаться от переохлаждения. Либо же все это могло произойти одновременно.

Течение затянуло нас под арки моста Ватерлоо.

– Ты не сказал, что она бледная леди, – сказал вдруг Эш.

– Кто-кто? – не понял я.

– Леди Смерть, – пояснил он и добавил еще какое-то слово на непонятном языке. Наверно, валлийском, хотя кто его знает.

– Эй, – донеслось откуда-то сбоку, – что вы забыли в реке?

Голос был женский, молодой, с выговором среднего класса. А произношение свидетельствовало о том, что родители верили в подход «занимайся прилежно, а не то пожалеешь». Было ясно: перед нами одна из дочерей Матушки Темзы.

– Хороший вопрос, – булькнул я. – Я ехал домой из Оксфорда, тут позвонил Эш и все завертелось. А вы что тут делаете?

– Мы сегодня дежурим, – отозвался второй голос. Нас как раз вынесло из-под моста.

Эш безмятежно плыл, отдавшись на волю течения. Интересно, подумал я, это только мне тяжело вести беседу, пытаясь удержаться в воде вертикально? Ноги коснулось что-то теплое, я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть выныривающую девушку. В слабом свете фонарей видно было плохо, но я все же разглядел характерный кошачий разрез глаз и волевой подбородок. Все это досталось ей от мамы.

– И кто же вы? Спасатели?

– Не совсем, – ответила девушка. – Сумеешь сам выбраться из реки – молодец. А не сумеешь – достанешься Матушке.

Первая девица тоже вынырнула, встала в воде прямо и ровно, как на табуретке. Вода плескалась на уровне ее талии. На ней был черный костюм для подводного плавания с надписью ORCA[32] поперек груди. Ее я узнал даже при таком освещении. Олимпия, она же протока Каунтерз, одна из младших дочерей Матушки Темзы. А вторая, стало быть, Челси, ее сестра-близняшка.

– Как тебе костюмчик? – спросила Олимпия. – Неопреновый. Высший класс.

– А вы разве не нагишом обычно плаваете? – спросил я, припомнив их старшую сестричку Беверли. Та, когда я в прошлый раз видел ее в воде, плескалась в чем мама родила.

– Размечтался, – фыркнула Олимпия.

Челси вынырнула сбоку от Эша.

– По-моему, я чую кровь, – сказала она. – Эш, ты как?

– Гораздо лучше, – сонно отозвался Эш.

– Думаю, его надо обратно к Маме.

– Он попросил отвезти его к реке, – сообщил я. Ноги уже очень устали, а оглянувшись, я обнаружил, что берег отодвинулся куда-то совсем далеко. Меня несло на середину реки, на быстрину.

– И чего же ты хочешь? Медаль и похвальную грамоту?

– А может, лучше поможете добраться до берега?

– Не-а, так не положено, – сказала Олимпия.

– Но ты не бойся, – добавила Челси, – если захлебнешься и утонешь, мы тебя подберем.

И обе с громким всплеском скрылись под водой.

Я забористо выругался по этому поводу. Если бы зубы не стучали от холода, выругался бы еще забористее. Попытался определить, до которого берега плыть ближе. Это было нелегко, так как отлив вместе с течением нес меня к мосту Блэк-Фрайерс – тому самому, под которым повесили в свое время банкира самого Господа Бога, Роберто Кальви[33]. Так себе предзнаменование, подумал я. Чувствуя, что коченею, отчаянно пытался припомнить курс выживания в холодной воде, который проходил в начальной школе в секции по плаванию. Руки болели, ноги наливались тяжестью, и ни один берег не спешил приближаться.

В Темзе можно расстаться с жизнью совершенно запросто. Из года в год многим несчастным это успешно удается. И я уже начинал опасаться, что могу пополнить их ряды.

Наконец я выбрал южный берег – там пешеходная набережная, есть шанс кого-то встретить и попросить о помощи. А башня Оксо-Тауэр послужит неплохим ориентиром. Я перестал бороться с течением и, собрав последние силы, принялся выгребать к берегу.

Отличным пловцом я никогда не был, но, если есть угроза пополнить собой печальную статистику, организм может прямо-таки подвиги совершать. Мир вокруг словно сжался – в нем не осталось ничего, кроме холодной тяжести мокрой одежды, боли в усталых руках и ледяных волн. Время от времени они злобно хлестали меня по лицу, я задыхался и пытался отплевываться.

«Матушка Темза, – мысленно взмолился я, – ты ведь в долгу передо мной, так верни меня на берег!»

Я с ужасом осознал, что руки уже почти совсем не двигаются, а голову все труднее удерживать над водой.

«Матушка Темза, – воззвал я снова. – Ну, пожалуйста!»