Луна в Водолее

— За дорого купленную для меня свободу!

Юноша не смог удержаться от того, чтобы не съехидничать.

— А что, Еленочка, как раб, я очень даже в цене… 20 тысяч долларов… пусть — приблизительно — за грамм золота десять долларов… ого! Мама меня оценила аж в два килограмма чистого золота! По-старинному — примерно — в четыре мины! А если на серебро — вообще! По-нашему — где-нибудь в три таланта! Намного больше моего «живого» веса! Правда, тогда соотношение было другое. Серебро ценилось значительно выше. Насколько помню, где-то — один к десяти. Но всё равно: сорок мин серебром — не хухры-мухры!

— Андрюшенька, — Елена Викторовна не знала рассердиться ей или рассмеяться и поэтому обратилась к своему любовнику в неопределённой «промежуточной» тональности, — и чего ты у меня только не знаешь! Блеск! Вот если бы ещё и английский…

— Всё, Еленочка, приказывай! Я теперь обязан безоговорочно повиноваться тебе. Хочешь — в течение трёх дней ликвидирую свою неграмотность в английском?

Конечно, Андрей шутил, но и обида тоже звучала в его по-юношески не устоявшемся голосе. Обида сразу и на маму, и на любовницу: дескать, одна меня продала, а другая — купила. И хотя в действительности речь шла о душевном спокойствии и его самого, и его возлюбленной, присутствующий мотив купли-продажи вносил дисгармонию в их отношения: если рыкающая аки лютый лев мама-Люда за двадцать тысяч долларов согласилась стать кроткой овечкой, то, стало быть, всё продаётся? И всё покупается? И, соответственно, он, Андрей…

Почувствовав в голосе юноши невысказанную обиду, чуткая женщина, улыбнувшись, попробовала подхватить шутку:

— Ну, положим, не трёх дней — я, знаешь ли, не комиссар 1-ой Конной, немного соображаю — а вот за три месяца при желании: да. Можно сделать большие успехи. Сейчас есть обалденные методики и курсы.

— Ага, Еленочка! А после трёх месяцев — к стенке? Если я, значит, не ликвидирую свою неграмотность? Хотя… нет! Я же теперь твоя, достаточно дорогая собственность! А какой же дурак уничтожает своё добро? Знаешь, Еленочка, а в положении раба есть определённые преимущества! Во-первых: он защищён авторитетом и деньгами хозяина, а главное — не надо самому принимать никаких решений! Помнишь, зимой у тебя на даче ты мне всё Окуджаву крутила? Так вот, песенка у него там — про солдата: «…а если что не так — не наше дело, как говорится, Родина велела…», а что? Для солдата бог — командир, для раба — хозяин: один чёрт! Впрочем — нет! Командир за солдат своих денег не платит — и может жертвовать ими как пешками! Держать впроголодь, бить смертным боем — вот и бегут, вот и стреляются. И себя убивают, и сослуживцев, а изредка — и надзирателей-командиров. Нет, рабу при хозяине — лучше! Конечно, есть свои отрицательные стороны… Особенно, если хозяин по своей природе чересчур жесток… Но ведь ты, Еленочка — нет? Не зверь, не маньячка — правда? А вполне умеренная любящая садистка? И плёткой, надеюсь, не станешь злоупотреблять?

— Ох, Андрюшенька, язвочка ты моя ненаглядная! Ни злоупотреблять, ни употреблять — не надейся! Даже — если попросишь. Ну, разве что — очень, очень… В этом случае, так и быть — немножечко постегаю… А вообще, Андрюшенька, — после непродолжительно паузы Елена Викторовна опять заговорила серьёзно, — больше ты от меня не услышишь никаких упрёков в незнании английского. После моего объяснения с Людмилой наши с тобой отношения должны перейти на качественно иной уровень.

— А как это, Еленочка? — переспросил смешавшийся от неожиданного перехода к другой теме Андрей. — Что значит, «качественно иной уровень»? Ведь мы с тобой — не того? Жениться, вроде, не собираемся?..

— Эх, какой же ты всё-таки ещё у меня мальчишка! — не выдержав, рассмеялась женщина. — Не знаю, от друзей или от мамы, но откуда, Андрюшенька, у тебя это предубеждение, что предел мечтаний любой бабы — штамп в паспорте? Раз полюбила — обязательно должна «узаконить»? Хотя… — Елена Викторовна на секунду задумалась, — будь мы ровесниками… да даже — и не совсем… будь я старше тебя года на три, четыре… тогда, возможно, думала бы и о штампе… ведь женщина, если влюбилась, стремится целиком и полностью овладеть любимым… ни с чем и ни с кем не считаясь… даже — с помощью такого жалкого средства, как штамп… но это — если ровесники… а когда шестнадцать лет разницы — рассмешил, Андрюшенька, ох, рассмешил!

— Но, Еленочка… а тогда — как?.. жить я что ли перееду сюда? Ну, в эту твою квартиру? Чтобы, значит, — самостоятельно?..