Лунная Моль и другие рассказы

Алан Робертсон поднял руку: «Я поговорю с Бобом – само собой, с этого нужно начать». Он поднялся на ноги и подошел к телефону в углу бара. Дюрэй последовал за ним. Алан произнес, наклонившись к микрофону экрана: «Соедините меня с квартирой Роберта Робертсона в Сан-Франциско».

Экран засветился. Из громкоговорителя раздался голос Боба: «Прошу прощения, меня нет дома. Я на своей планете, Фантазии, и там со мной нельзя связаться. Позвоните снова через неделю, если у вас нет никакого срочного дела; в противном случае позвоните через месяц».

«Ммф! – сказал Алан, снова усаживаясь в кресло. – Время от времени Боб ведет себя слишком легкомысленно. Человек с недоразвитым интеллектом…» Алан постучал пальцами по ручке кресла: «Когда у него вечеринка? Завтра вечером? Как он ее называет… „попойка чудаков“?»

«Что-то в этом роде, чепуха какая-то. Почему он хочет, чтобы я пришел? Я скучаю на вечеринках. На мой взгляд, веселее чинить забор».

«Может быть, тебе следовало бы принять его приглашение».

«То есть подчиниться вымогательству?»

«Ты хочешь снова увидеть свою семью?»

«Разумеется. Но то, что придумал Боб, не будет полезно ни мне, ни Элизабет».

«Скорее всего, в этом ты прав. Я слышал пару неприятных историй, связанных с „попойками чудаков“… Но факт остается фактом – твои переходы закрыты. Все четыре».

Голос Дюрэя стал резким: «Разве ты не можешь открыть для нас новый переход?»

Алан Робертсон печально покачал головой: «Я умею точно настраивать аппарат. Я могу точно закодировать мир того же класса, что и твой Домашний мир, и запрограммировать состояние этого мира с любым необходимым приближением. Но каждому набору параметров – независимо от точности настройки – соответствует бесконечное число миров. Практически это означает, что погрешности аппарата, колебания обратных токов и орбит электронов, даже различия между характеристиками индивидуальных электронов не позволяют настроить абсолютно идентичный переход. Поэтому даже в том случае, если мы запрограммируем мир точно такого же класса, как твой Домашний мир, вероятность перехода в твой конкретный мир будет равна соотношению единицы к бесконечности – то есть пренебрежимо мала».

Дюрэй смотрел в пространство: «Может быть, вероятность перехода в однажды открытую область пространства увеличивается при повторной попытке?»

Алан улыбнулся: «На этот счет ничего не могу сказать. Подозреваю, что это не так, но я слишком мало знаю. Не вижу, почему твое предположение могло бы подтвердиться».

«Если мы откроем путь в идентичный параллельный мир, по меньшей мере я мог бы узнать, почему были закрыты мои переходы».

Алан выпрямился в кресле: «В этом есть определенный смысл. Скорее всего, мы могли бы сделать что-то в этом роде». Он насмешливо покосился на Дюрэя: «С другой стороны, представь себе такую ситуацию. Мы создаем доступ к миру, почти идентичному твоему собственному – настолько похожему, что разница на первый взгляд незаметна. Ты находишь там Элизабет и трех девочек, ничем не отличающихся от твоей жены и твоих дочерей, в то время как их Гилберт остался запертым на Земле. Ты можешь даже убедить себя в том, что это на самом деле твой Домашний мир».

«Я почувствую разницу», – отрывисто сказал Дюрэй, но Алан пропустил его слова мимо ушей.

«Только подумай об этом! Бесконечное число Домашних миров, изолированных от Земли, бесконечной число женщин, неотличимых от Элизабет, девочек, неотличимых от Долли, Джоанны и Эллен, отрезанных от Земли, бесконечное число Гилбертов Дюрэев, пытающихся вернуться домой… Конечным результатом такого эксперимента может оказаться всеобщая перетасовка семей, причем каждое из заинтересованных лиц будет более или менее удовлетворено последствиями. Может быть, именно в этом и заключается шутка, которой Боб намерен поделиться с „чудаками“».

Дюрэй с подозрением взглянул на Алана Робертсона – не издевался ли над ним великий изобретатель? «Не нахожу в этом ничего забавного – это была бы довольно-таки подлая шутка».

«Конечно, конечно! – спохватился Алан. – Мне просто пришла в голову такая мысль – безвкусная и бестактная фантазия, должен признаться».

«Так или иначе, Боб намекнул, что Элизабет может принять участие в его чертовой попойке. Если это действительно так, скорее всего, именно Элизабет перекрыла доступ с той стороны».

«Возможно, – согласился Алан Робертсон, – но такое предположение трудно назвать разумным. Почему бы она преградила тебе путь в Домашний мир?»

«Не знаю – но хотел бы узнать».

Алан хлопнул ладонями по тощим коленям и вскочил, но тут же снова задержался: «Ты уверен, что хотел бы взглянуть на родственные миры? Ты можешь увидеть вещи, которые тебе не понравятся».

«Я хочу узнать правду – понравится она мне или нет».

«Пусть будет так».