Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

– Плохо! – прокричал он. – Везде плохо! Вы остаться там! – Вдруг он улыбнулся чисто мальчишеской ухмылкой, показав две щербинки в ровных белых зубах. – Вы остаться с леди, ага? Сестрой отца вашего отца?

– Моей?.. – Я снова прикинула степень родства. Мальчик был прав. Наверно, Насирулла рассказал о моем визите всей деревне, и теперь здесь только об этом и говорят. – Да. Ты живешь в деревне?

Мальчишка махнул рукой, но не в сторону деревни, а туда, где на выжженных склонах паслись козы.

– Живу там.

– Ты можешь привести мула? Или осла? – Я подумала о лошади Джона Летмана, но решила оставить этот вариант напоследок. – Я хорошо заплачу! – прокричала я.

Мальчик снова покачал головой:

– Мула нет. Осел – очень мал. Оба утонете. Эта река плохая. – Мальчик задумался ненадолго и пояснил: – Ночью был дождь.

– Шутишь, наверное.

Мальчик не мог меня расслышать, но наверняка догадался о смысле моих слов. Еще раз сверкнув белозубой щербатой улыбкой, он показал на деревню. Я не заметила, когда же он успел взглянуть в ту сторону, но, подняв глаза, увидела на дороге Хамида. Худощавая фигурка в темно-синих брюках и синевато-стальной рубашке вышла из глубокой тени, ограждавшей террасу у вершины холма, на которой стояла деревня, и направилась вниз по тропе.

Я снова обернулась к мальчику.

Козы паслись на том же самом месте; грохотала река; далеко на вершине горы трепетала в жарком воздухе деревня; однако на каменистом берегу не было ни следа мальчишки. Лишь дрожали в жарком воздухе скалы, а там, где только что стоял пастушок, пялился на меня холодными желтыми глазами лохматый черный козел.

Страна, где может произойти все, что угодно.

– Ради всех богов, какие есть на свете, – вслух проговорила я, – не мешало бы тебе, дорогой кузен, сдержать свое обещание, прямо здесь и сейчас, и без обмана!

Секунд десять спустя я поняла, что человек, торопливо спускавшийся навстречу мне по далекому склону горы, был вовсе не Хамид, а не кто иной, как мой кузен Чарльз собственной персоной.

Глава 7

В море алую струю влечет
Адонис…

Джон Мильтон. Потерянный рай

Да, в этой стране воистину может произойти все, что угодно.

После беспокойной ночи во дворце, исполненной необычайных приключений, достойных готического романа, – фазаны, немые слуги, сады гарема, – никакое волшебство не могло удивить меня. Единственным мало-мальским поводом для удивления было лишь то, что я на таком расстоянии сумела мгновенно отличить Чарльза от Хамида, которого ожидала увидеть. Мгновенно – и с таким безотчетным всплеском умиротворенной радости.

Я неподвижно сидела на валуне и ждала его.

Находясь еще довольно далеко от меня, мой кузен приветственно поднял руку, потом что-то отвлекло его внимание, и он остановился, вглядываясь в пятнышко тени под пыльным кустом. У меня на глазах пятнышко тени шагнуло в сторону и превратилось в черного козла, позади которого сидел, скрестив ноги, мальчишка-пастух. Возле него валялась в пыли сучковатая палка.

Чарльз поговорил с пастушонком минуту-другую, потом мальчик поднялся на ноги, и оба направились к берегу реки.

Я подошла к берегу со своей стороны, и мы смотрели друг на друга, разделенные шестью футами бурлящего красного потока.

– Привет! – сказал Чарльз.

– Привет! – прокричала я и куда менее радостно добавила: – Мы застряли. Река разлилась.

– Вижу. Тебе повезло. Опередила меня. Как поживает тетушка Гарриет?

– Отлично. Ты рановато. Как добрался?

– Выехал утром. В отеле сказали. Утром видел твоего шофера, сказал, что подберу тебя.

– Правда? И поехал прямо сюда за мной… Здорово. Ох, Чарльз, мальчик говорит, что вода не спадет до завтра. Что нам делать?

– Я переберусь, – кратко ответил мой кузен.

– Ты не сможешь! Здесь жутко глубоко. У вас в Бейруте ночью был дождь?

– Что-что было у нас в Бейруте?

– Дождь! – Я указала на безоблачное небо. – Дождь!

– Не понимаю, с какой стати мы стоим тут в двадцати футах друг от друга и ведем беседы о погоде, – сказал Чарльз и принялся расстегивать рубашку.

– Чарльз, не надо! – испуганно заорала я. – Да и какой прок будет, если ты…

– Не хочешь – не смотри, – отрезал мой кузен. – Помнишь старые добрые времена, когда нас купали в одной ванне? Не волнуйся, я выкарабкаюсь.

– Жду не дождусь посмотреть, как ты утонешь, – съязвила я. – Но послушай, ради бога…

Чарльз перестал расстегивать пуговицы и вопросительно посмотрел на меня.

Я бросила торопливый взгляд через плечо. Дурацкое положение – кричать о семейных делах, стоя посреди долины, но у меня за спиной были лишь заросли кустарников да деревья на скале. Дворца не было видно, по тропинке никто не спускался.

– Тебе нет никакого смысла переправляться, – прокричала я. – Тетушка сказала, что не хочет тебя видеть.

– Не хочет меня видеть?

Я кивнула.

– Но почему?

Я развела руками:

– Не могу рассказать прямо вот здесь. Но сказала, что не хочет.

– А когда же?

– Никогда, совсем никогда. Она вообще никого не хочет видеть. Чарльз, мне очень жаль…

– Она в самом деле сказала тебе это?

– Да, и, по-моему, она немного…